В Новодевичьем монастыре в Москве найдены остатки стен времён Бориса Годунова
Площадь обители в ту эпоху была на две пятых меньше.
Летом 2020 г. экспедиция Института археологии РАН под руководством Леонида Беляева совершила в Новодевичьем монастыре ряд открытий, во многом изменивших представления о культуре царственной Москвы XVI–XVII вв., от эпохи основания великим князем Василием III до легендарного времени заточения в монастыре сестры царя Петра Великого, царевны Софьи. Она целиком перестроила обитель, и та сказочная архитектура, которой мы привыкли любоваться — творение зодчих и художников 1680–1690-х гг. Но каким был монастырь в течение почти двух столетий до этого? Ведь в нём жили представительницы самых знатных фамилий, включая царских родственниц и царевен. Здесь же приняла постриг Ирина, сестра Бориса Годунова и вдова Фёдора Иоанновича, сына Ивана Грозного (последнего царя из дома московских Даниловичей). Сам Борис Годунов ожидал в монастыре избрания на царство (1598 г.).
До сих пор историки располагали лишь схематическим изображением монастырской ограды на Несвижском плане Москвы, изданном в тот самый год, когда монастырь был полностью разрушен войной Смутного времени (1611 г.).
Новодевичий монастырь на Несвижском плане Москвы
Начиная с 1950-х гг. архитекторы-реставраторы и археологи искали ранние стены. Экспедиции ИА РАН удалось наконец установить, что изначально монастырь занимал гораздо меньшую площадь, был окружён небольшим рвом (глубиной 1,5 м и шириной до 3 м) и стеной шириной около 3 м. Между рвом и стеной лежала очень широкая полоса (3 м). Конструкция оборонительных сооружений в целом оставалась неясной. Непонятно было, была ли стена деревянной или каменной? Существовали ли ров и стена одновременно или они принадлежат разным эпохам?
Возможно, это так и не удалось бы выяснить, если бы не раскоп в юго-восточном углу, южнее Больничных палат. Здесь был обнаружен участок стены, сложенной из такого же кирпича, что и стена огромной крепости Смоленска (30×16×8 см). Башня была разобрана при строительстве новой ограды царевной Софьей, но её часть осталась лежать под завалами строительного мусора. Археологи расчистили примерно половину башни в плане. Её фундамент, в прошлом белокаменный, был почти целиком разобран для вторичного использования (уцелели лишь небольшие части), но в подошву фундамента были некогда вбиты толстые и длинные деревянные колья-сваи, они уплотняли грунт и структурировали кладку, пока раствор не затвердеет. Отверстия от них сохранились в песчаном материке, позволив восстановить план. Угловая башня ограды была гранёной и довольно крупной (длина широкой грани превосходит 4 м, то есть диаметр башни мог достигать 10–11 м); ширина стены башни в основании была близка одной сажени (около 1,8 м); фасады имели скосы и полувалики (обнаружены лекальные кирпичи этих типов).
Слева: вид сверху на уровне остатков кирпичной кладки
Справа: Вид сверху на уровне фундаментного рва с отверстиями от свай и линией внешнего рва
Установлено, что именно эти стены и башни стояли в середине XVII в.: под непотревоженной частью рухнувшей стены, в слое дёрна, найдены две медные монеты, отчеканенные в десятилетие денежной реформы царя Алексея Михайловича. Они не могли попасть сюда ранее начала чеканки (1654 г.) и, скорее всего, были потеряны, пока имели хождение или вскоре после прекращения их чеканки (1663 г.).
Раскопки дали ответы сразу на несколько вопросов. Во-первых, стало ясно, что каменную ограду монастырь получил уже в эпоху правления Бориса Годунова или даже чуть ранее, при царе Фёдоре Иоанновиче. Она отстоит от линии современных стен примерно на 15–20 м, так что площадь обители была тогда меньше примерно на две пятых и составляла около 3 га (сейчас — 5 га). Ров по периметру монастыря также принадлежал годуновскому времени. А широкая стена внутри рва может отмечать линию самой ранней ограды (что уменьшает площадь монастыря эпохи Василия III ещё на 3 м с каждой стороны).
Стены же эпохи царевны Софьи стоят вне периметра XVI в., местами они заняли даже участки монастырской слободы, в том числе край кладбища.
В целом, открытие позволяет по-новому взглянуть на роль Новодевичьего монастыря в событиях Смуты и добавить ещё один пункт к списку крупных каменных ансамблей, воздвигнутых в правление Бориса Годунова.
Источник: Институт археологии РАН