АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ЗАХАРОВ (1884–1937)

Алексей Алексеевич Захаров (1884–1937) — отечественный историк и археолог, талантливый учёный с трагической судьбой, павший жертвой сталинских репрессий и на протяжении многих лет незаслуженно обделённый вниманием исследователей. Будучи сотрудником Государственного исторического музея на протяжении полутора десятилетий, А. А. Захаров интересовался обширной тематикой — его привлекало востоковедение, кавказоведение, он был увлечён античностью и медиевистикой, интересовался историей скифов.

Сообщения современников о судьбе А. А. Захарова крайне немногочисленны — впервые о нём в своих трудах кратко упоминали в 1936 г. А. М. Тальгрен и в 1956 г. М. А. Миллер. Однако никаких сведений о биографии и трудах забытого историографами учёного не публиковалось вплоть до 1990-х гг., когда свои исследования о репрессированных русских археологах опубликовал А. А. Формозов. Однако на момент выхода публикаций А. А. Формозова имеющиеся в распоряжении исследователя сведения имели отрывочный характер и не освещали обстоятельств ареста, ссылки и гибели А. А. Захарова. Более подробная биография была опубликована лишь спустя несколько лет — в монографии А. А. Формозова, вышедшей в 2004 г. О жизни и творчестве талантливого учёного неоднократно писал А. Р. Канторович, существенно дополнив имеющиеся сведения.

Алексей Алексеевич родился в Москве 8 октября 1884 г. в семье Алексея Петровича и Александры Васильевна Захаровых. Отец будущего учёного — действительный статский советник, ординарный профессор Петровской Земледельческой и Лесной академии — был военным топографом, преподавал на кафедре геодезии. В 1985 г. А. П. Захаров получил назначение на должность в Министерстве государственных имуществ, он неоднократно удостаивался государственных наград.

После окончания с отличием 2-й Московской гимназии Алексей Алексеевич Захаров поступил в Московский университет, выбрав специализацию на историко-филологическом факультете. В 1910 г. он закончил университет и был принят на работу преподавателем. Судьба связывала его с родным университетом до 1935 г. Вначале он трудился в должности приват-доцента, а после революции стал профессором историко-филологического факультета. Кроме того, в течение нескольких лет А. А. Захаров преподавал в Московском археологическом институте (до революции).

Алексей Алексеевич Захаров (второй справа во втором ряду) в 1930 г. среди студентов и преподавателей 1-го МГУ (по: Городцов В.А. Дневники: 1928-1944. В 2 книгах. М., 2015. Т. 1. Илл.)

Сведения о трудовом пути опального ученого крайне обрывочны, исследователи черпали их, в основном, из следственного дела 1935 г., в котором указано, что в период с 1914 по 1929 гг. Алексей Алексеевич также работал в Российском историческом музее (Государственном историческом музее). В течение нескольких лет он исполнял обязанности заведующего Отделом греко-римской и скифо-сарматской археологии, а с 1922 г. возглавил Отдел, получив назначение на должность заведующего. На руководящей должности в ГИМе А. А. Захаров проработал пять лет, а в 1929 г. был уволен. Причиной увольнения стали начавшиеся среди музейных работников «чистки».

Помимо ГИМа Алексей Алексеевич работал в отделении ГАИМК и в РАНИОН. Здесь в конце 1920-х гг. он проявил принципиальность и демонстративно выразил своё несогласие с участниками кампании по одобрению приговора по «шахтинскому делу», которое было полностью сфабриковано. Кроме того, А. А. Захаров выступил на стороне Ю. В. Готье и других коллег и выразил солидарность с учёными, арестованными по «академическому делу» 1929-1931 гг. За проявленную гражданскую позицию руководство РАНИОН уволило А. А. Захарова. Вскоре он лишился возможности преподавать, поскольку в Московском и Ленинградском университетах были закрыты исторические факультеты, и последующие высказывания А. А. Захарова за необходимость восстановления исторического образования расценивались соответствующими органами как попытка вести подрывную деятельность.

Не имея возможности заниматься преподаванием, Алексей Алексеевич ещё несколько лет оставался в системе Московского университета и работал в Музее антропологии. Согласно сведениям, содержащимся в «Анкете арестованного», он был заведующим библиотекой, затем профессором («действительным членом», как говорится в материалах следственного дела). Неосмотрительность в высказываниях едва не привела к очередному увольнению практически сразу же — во время визита эстонского исследователя Эрика Лайда в 1931 г. А. А. Захаров излишне вольно выразился, что вызвало всеобщее возмущение. Спустя несколько лет, когда учёный подвергся преследованию со стороны следственных органов, этот эпизод нашёл отражение в характеристике. Руководство Музея отзывалось о нём как о человеке идеалистических взглядов, идеологически чуждом, хотя и отмечало его заслуги в научной деятельности и высокую квалификацию как увлечённого и талантливого специалиста по античности и востоковедению.

Трагические события в судьбе А. А. Захарова начались в самом начале 1934 г., когда его впервые арестовали по обвинению в ведении контрреволюционной деятельности. В течение двух месяцев он находился в тюрьме и был условно осужден на двухлетнюю высылку в Северный край. Буквально на следующий год его опять арестовали, по тому же делу, что и его коллег А. С. Башкирова и И. Н. Бороздина, — вновь по подозрению в контрреволюционной деятельности. Арест известных исследователей, по-видимому, был актом идеологической чистки, показательным моментом в процессе ликвидации системы высшего гуманитарного образования на рубеже 20-30-х гг.

В ходе следственных мероприятий А. А. Захаров не признал обвинений, сохраняя мужество и не скрывая своих взглядов на политику репрессий и используемые властями методы. Из-за отсутствия доказательной базы суд пришлось отложить, но буквально через несколько дней состоялось особое совещание, на котором было принято решение отправить обвиняемых учёных в трёхлетнюю ссылку в Казахстан. В 1937 г., во время казахстанской ссылки, произошёл третий арест, после которого решением Тройки УНКВД по Алма-Атинской области А. А. Захарову был вынесен смертный приговор.

Пик научной деятельности А. А. Захарова пришёлся на 1920-е — начало 1930-х гг., когда он мог свободно заниматься наукой, во всей широте проявляя свой талант исследователя. Будучи человеком прекрасно и разносторонне образованным, он оставил наследие из почти полусотни работ. Основная масса его трудов была опубликована в 1918-1935 гг., но и до революции несколько статей А. А. Захарова вышли в нескольких изданиях (в том числе, в «Журнале министерства народного просвещения»).

В 1922 г. Алексей Алексеевич выступил с докладом на состоявшемся в Москве Съезде российских египтологов. Активное участие он принимал и в подготовке к изданию первого археологического сборника Государственного исторического музея (1926 г.), а также в издании «Eurasia septentrionalis antiqua» под редакцией А. М. Тальгрена. Будучи постоянным автором этой серии, А. А. Захаров продолжил участвовать в этой работе и после того, как на А. М. Тальгрена обрушилась критика, вызванная политическими мотивами.

Труды А. А. Захарова охватывают обширнейшую тематику, его привлекал самый разнообразный археологический материал. Он занимался изучением важнейших памятников и культур, изучая все имеющиеся в распоряжении коллекции, будь то хеттские древности или образцы минойской культуры, античные или скифские материалы. Слабое здоровье, к сожалению, не позволило ему заниматься полевой археологией, но это не стало препятствием. А. А. Захаров тщательно изучал данные В. В. Радлова по исследованиям Берельских курганов, материалы из раскопок, которые проводил в Дагестане Е. И. Козубский, интересовался исследованиями в Крыму и на Кавказе, посещая памятники во время командировок, делая зарисовки найденных предметов и составляя описи. Он вёл переписку с крупнейшими представителями науки — историками, археологами, искусствоведами, которые не раз отмечали его высокую эрудицию и профессионализм. Научное наследие этого замечательного учёного, без сомнения, заслуживает пристального внимания.

Наверху: фотография из следственного дела А. А. Захарова, 1935 г. (из статьи: Ватлин А.Ю., Канторович А.Р. Из истории отечественной археологической науки (несостоявшийся судебный процесс 1935 г.) // Российская археология. 2001. №3)

Основные труды

• Троны богов в древности и их параллель в современном фольклоре // Журнал Министерства народного просвещения. 1916. Май. С. 178-195.

• Гомер. М.: Практические знания, 1918.

• Очерк Эгейского мира. М., 1918.

• Хеттский вопрос // Новый Восток. 1922. № 1. С. 251-258.

• Новейшие раскопки в Месопотамии // Новый Восток. 1923. № 4. С. 507-508.

• Хетты и хеттская культура. М.-Л., 1924 (совместно с Ж. Контено).

• Эгейский мир в свете новейших исследований // Страны, века и народы. Пг.: Сабашниковы, 1924.

• Крит и Египет: (Новейшие раскопки А. Эванса) // Новый Восток. 1925. № 7. С. 382-383.

• Новейшие раскопки в Западной Индии // Новый Восток. 1926. № 13/14. С. 458-460.

• Раскопки в Палестине в Бетшане // Новый Восток. С. 460-461.

• Керамика Богаз-Кея и аналогичная ей керамика Закавказья и Крыма // Вторая конференция археологов СССР в Херсонесе. Севастополь. 1927. С. 55-56.

• Хеттская керамика из Богазкея и некоторые закавказские параллели. Баку. Изд-во общества изучения и обследования Азербайджана. 1927. № 5.

• Геммы и античные перстни Гос. Исторического музея // Труды Секции археологии РАНИОН. Т.3 М., 1928. С. 104-146.

• Геммы Гос. Исторического музея. М.: Гос. Исторический музей, 1928.

• Кавказ, Малая Азия и Эгейский мир. Несколько археологических параллелей. М., 1928; Материалы по археологии Сибири. Раскопки акад. Радлова в 1865 г. // Известия Российской академии истории материальной культуры. Л., 1921-1925. Т. 1-4. С. 71-106; Малоазиатские печати из собрания Н. П. Лихачева // Труды Секции археологии РАНИОН. М., 1928. Т. 4. С. 224-226.

• Хеттская надпись из Богазкея и некоторые Закавказские параллели // Известия общества обследования и изучения Азербайджана. 1928. № 5. С. 144-153.