СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ ШИРОКОГОРОВ (1887-1939)

Сергей Михайлович Широкогоров (1887-1939) — русский антрополог, этнограф и этнолог. Прославился своими работами в области этнографии, разработал свою собственную теорию этноса и первым предложил термин «этнос» том значении, как его трактуют современные исследователи.

Сергей Михайлович Широкогоров родился 19 июня (1 июля) 1887 г. в Суздале. В возрасте 11 лет он поступил на учёбу в Тульскую губернскую гимназию, а спустя некоторое время переехал в Юрьев, где вплоть до 1904 г. посещал частную немецкую гимназию. Через год после окончания гимназии Сергей Михайлович отправился во Францию, чтобы получить комплексное образование. В Парижском университете будущий учёный посещал занятия на филологическом факультете, слушал лекции профессоров Антропологической школы, а также параллельно обучался в Высшей школе политической экономии. В 1910 г., получив степень доктора филологии, он вернулся в Россию и продолжил обучение в Санкт-Петербургском университете. Здесь Сергей Михайлович решил специализироваться в области естественных наук и поступил на соответствующее отделение физико-математического факультета. В это же время он активно интересовался археологией, слушая лекции в Археологическом институте, но так и не прошёл полный курс ни по одной из этих дисциплин.

С. М. Широкогоров с женой Елизаветой Николаевной Робинсон, 1906 г.

Ещё в студенческие годы С. М. Широкогоров был принят на работу в петербургский Музей антропологии и этнографии, где отвечал за регистрацию коллекций и формирование карточного каталога. Осенью 1912 г. его избрали на должность младшего антрополога, а затем он возглавил отдел антропологии и вскоре отправился в антропологическую экспедицию в Сибирь. Музейная должность за ним сохранялась на протяжении нескольких лет, но к работе в фондах он так и не вернулся, несмотря на то, что в 1917 г. на короткое время приезжал в Петроград.

От музейной работы Сергея Михайловича отвлекла экспедиционная деятельность — в 1912-1913 гг. и 1915-1917 гг. он ездил в Сибирь по поручению Русского комитета, главной целью этих поездок было изучение Средней и Восточной Азии. Часть средств на дорогостоящую дальневосточную экспедицию выделила Академия наук.

В 1916 г. С. М. Широкогоров участвовал в археологической экспедиции, которая изучала памятники, расположенные в районе Малого Хинганского горного хребта. В этот период Сергей Михайлович получил возможность поработать в Маньчжурии, Китае, Монголии и приграничных районах Сибири, но из-за непростой обстановки в связи с произошедшей в стране революцией ему пришлось серьёзно скорректировать свои научно-исследовательские планы. Поворотный для истории России 1917 г. он провел преимущественно в Китае, где сосредоточился на изучении маньчжуров в Южной Маньчжурии и в Пекине.

Весной 1918 г. С. М. Широкогоров предпринял краткосрочную поездку в Маньчжурию, где общался с тунгусами и другими народами и собирал этнографический материал. Он не просто изучал этих людей, а стремился проводить с ними как можно больше времени, фактически жил с ними бок о бок, подмечая различные этнографические аспекты, изучая диалекты, накапливая антропометрический материал. Область его научных интересов охватывала не только этнографию и физическую антропологию, его интересовали также и география Дальнего Востока и Сибири, и памятники археологии. В ходе своих экспедиций Сергей Михайлович много времени уделял сбору архивных материалов — он собрал весьма обширную коллекцию артефактов, включая образцы домашней утвари и прочие предметы, старался запечатлеть увиденное и услышанное на фотоплёнку и фонограф, вёл дневниковые записи. Впоследствии эта коллекция была передана на хранение в Музей антропологии и этнографии.

В период с 1918 по 1922 гг. С. М. Широкогоров находился во Владивостоке. В первое время пребывания здесь он читал лекции студентам новообразованного историко-филологического факультета, в создании которого принимал самое деятельное участие. Дальневосточный университет, куда он был вскоре назначен на должность приват-доцента, также создавался при его активном участии. В университете он преподавал этнографию, разрабатывал курсы лекций, анализировал накопленный в ходе экспедиций материал.

Основное время Сергей Михайлович уделял проблемам этноса, теоретические подходы к которым формировались именно в этот период. Первые научные труды С. М. Широкогорова, опубликованные на русском языке, вышли из печати во Владивостоке, в том числе и научный труд, посвящённый исследованию основ шаманизма у тунгусов. Ключевые положения этого труда впоследствии он использовал спустя много лет в своём последнем фундаментальном исследовании.

В 1922 г. Сергей Михайлович отправился в очередную командировку в Китай и больше уже не вернулся на родину. Вплоть до самой кончины он жил здесь, успев поработать в Шанхае, Сямэне и Гуанчжоу, где он руководил департаментом антропологии Института языка и истории. В 1930 г. он переехал в Пекин, куда его пригласили на должность профессора антропологии и социологии в университете Цинхуа.

С. М. Широкогоров с китайскими коллегами, 1935 г.

С Китаем оказалась связана наиболее плодотворная часть творческой жизни Сергея Михайловича, большая часть его научных трудов вышла в свет именно здесь. Книги и статьи С. М. Широкогорова издавались на английском языке и практически сразу же после публикации переводились на несколько европейских языков, поэтому многие зарубежные учёные имели возможность ознакомиться с его идеями и гипотезами.

В Китае С. М. Широкогоров обрёл широкую известность благодаря своему огромному вкладу в развитие этнографии. Он много занимался и исследованиями в области физической антропологии, изучая представителей различных территориальных групп китайцев. Этот проект он реализовал совместно с доктором В. Эплтоном, а результаты работы были изданы в виде нескольких книг в 1923 и 1925 гг. За выдающиеся заслуги Сергей Михайлович был избран членом китайской Академии наук.

1935 г.

Не имея возможности работать на родине, талантливый российский учёный основал в Китае собственную научную школу, много времени уделял работе с учениками, очень многие из которых впоследствии прославились и составили цвет китайской науки.

С. М. Широкогорова отличала самостоятельность и стремление двигаться собственным путём, и для этого у него имелись все необходимые данные — великолепная интуиция, острый ум, критическое мышление и прекрасная подготовка. Он очень хорошо ориентировался в многообразии методик изучения народов, обладал обширными познаниями об истории этнографических школ, был хорошо знаком с историографией. Сергей Михайлович считал, что XIX век стал ярким периодом в развитии этнографии как отдельной науки, опирался на опыт своих многочисленных предшественников, но при этом во всех своих научно-исследовательских проектах вырабатывал собственные принципы изучения жизни и культуры этноса. Он обладал невероятно широким диапазоном интересов, а выдающийся научный талант неизменно заставлял его вторгаться в другие области науки, включая медицину, биологию, математику. Озвученные им идеи отличались основательностью и многогранностью, они охватывали разносторонние аспекты, неподвластные рядовому специалисту в той или иной отрасли.

Основные труды

• Опыт исследования основ шаманства у тунгусов // Ученые записки историко-филологического факультета в г. Владивостоке. — 1919. — Вып. 1. — С. 47-108.

• Место этнографии среди наук и классификация этносов. Введение в курс этнографии Дальнего Востока, прочитанный в 1921-1922 году в Дальневосточном государственном университете. — Владивосток, 1922.

• Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. — Шанхай: Отдельный оттиск из LXVII Известий Восточного факультета Государственного Дальневосточного университета, 1923.

• Ethnical unit and milieu. — Shanghai, 1924.

• Anthropology of Eastern China and Kwangtung province. — North China Branch of the Royal Asiatic Society, 1925.

• Process of physical growth among the Chinese. — Shanghai: The Commercial Press, 1925.

• Social organization of the Northern Tungus (with introductory chapters concerning geographical distribution and history of this groups). — Shanghai: The Commercial Press, 1929.

• Ethnological and linguistical aspects of the Uralo-Altaic hypothesis. — Peiping, 1931.

• Ethnos: An outline of theory. — Peiping, 1934.

• Psychomental complex of the Tungus. — London, 1935.

• A Tungus Dictionary: Tungus-Russian and Russian-Tungus, photograved from manuscripts. — Tokyo, 1944.