29.05.2020

ДОИСТОРИЧЕСКИЙ ЕГИПЕТ: РАННИЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ И КОНТАКТЫ С ДРУГИМИ РЕГИОНАМИ

Основой для изучения доисторического Египта служат данные археологии. Исследователи дописьменной истории Египта используют общепринятые обозначения археологических эпох. Следует специально остановиться на вопросе датировок. Даты «до настоящего времени» или «лет назад» (BP, Before Present), которыми оперируют в археологической литературе, — это некалиброванные радиоуглеродные даты, используемые для относительной датировки культур. Некалиброванные даты переводятся в абсолютные даты в астрономических гг. до н. э. на основании калибровочных шкал (на практике — с помощью специальных программ, которые доступны в интернете, или онлайнового сервиса Calpal-online), составленных по данным дендрохронологии, результатам анализа ленточных отложений в морях и озерах, ледниковых слоев и годовых приростов кораллов. Все даты, приводимые в настоящем библиографическом обзоре, — это калиброванные даты в астрономических гг. до н. э.

В Египте известны памятники нижнего палеолита (типологически самые ранние археологические комплексы относятся к ашельской культуре), среднего палеолита (в частности, выделяют местные культуры: халфскую, сафахскую, тарамскую, к памятнику среднего палеолита Тарамса-1 относится древнейшее найденное в Египте погребение, возраст которого составляет около 46 тысяч лет до н. э.), верхнего палеолита (эта эпоха относительно слабо представлена в египетской археологии; известны памятники Назлет-Хатер-1 и Шувихат-1) и позднего палеолита (известны фахурская, куббанийская и другие местные культуры). После эпохи позднего палеолита, самые поздние памятники которой были созданы около 10800 г. до н. э. (или 11000 радиоуглеродных лет до настоящего времени) в долине Нила на протяжении нескольких тысяч лет не было никаких свидетельств присутствия людей — самые ранние памятники нового населения появляются около 6800 г. до н. э. (Hendrickx, Vermeersch, 2003); в окружающих долину Нила пустынях первые памятники нового населения засвидетельствованы около 8500 г. до н. э. Хронологически окончание позднего палеолита в Египте связано с началом последнего периода оледенения (поздний дриас), которым завершилась эпоха плейстоцена. Южная граница Сахары в конце эпохи плейстоцена пролегала на 400 км южнее современной, а разрушительные разливы эпохи «дикого Нила» (установившиеся с 12000 г. до н. э.) сделали долину Нила мало пригодной для жизни (Kuper, Kröpelin, 2006; но см. также: Vermeersch, 2008b). Население Египта до этого перерыва должно рассматриваться в рамках более широкой темы, посвященной расселению людей в эпоху палеолита.

Стадии технологического развития, на которые делят археологические культуры эпохи голоцена (текущая геологическая эпоха, начавшаяся около 9700 г. до н. э.), не имеют хронологической привязки: технологические новшества проникали в разные регионы несинхронно. Культуры, не знавшие производящего хозяйства (земледелия или скотоводства), относят к эпипалеолиту (или мезолиту: применительно к Египту эти термины употребляются как синонимы); культуры каменного века, перешедшие к производящему хозяйству, — к неолиту; культуры, освоившие производство металлических орудий, — к энеолиту (халколиту), бронзовому и железному векам.

Настоящий обзор посвящён египетским культурам IX–V тыс. до н. э., которые относятся к эпохе эпипалеолита и неолита, а также содержит общие сведения о контактах египтян с обитателями Передней Азии в начале эпохи энеолита (IV тыс. до н. э.). Этнические аспекты возникновения централизованного государства в Египте в конце IV тыс. до н. э. будут рассмотрены в отдельном обзоре. Специального рассмотрения также заслуживает история древнейшего населения Нубии и Судана.

Происхождение египтян

В целом, археологические исследования не дают ответа на вопрос о происхождении египтян, но теории развития археологических культур, выдвигаемые на археологическом материале, нередко включают гипотезы о движениях разных этнических групп.

Авторы обобщающих работ по древнейшей истории Египта используют результаты современных антропологических исследований, рассмотрению которых посвящена работа «Данные естественных наук о происхождении древних египтян». В настоящий обзор дополнительно включены четыре антропологических исследования, посвящённые костным останкам с отдельных археологических памятников. Из них только исследование Дж. Айриша опирается на строгие современные статистические методы (Irish, 2008); работы Ш. Клуга (Klug, 1988; Rizkana, Seeher, 1990) и П. Смит (Smith, 2002) из-за неудовлетворительного состояния исходного материала основаны на изучении лишь нескольких краниометрических признаков, поэтому результаты, полученные в этих работах, нельзя считать вполне надежными.

Возникновение производящего хозяйства

Общепризнано, что скотоводство развилось в Египте (в прилегающих к долине Нила пустынях) задолго до появления земледелия. Большинство исследователей сходятся в том, что одомашненные породы мелкого рогатого скота проникают в Египет из Юго-Западной Азии около 7000 г. до н. э, а культурные сорта пшеницы и ячменя — в конце VI тыс. до н. э. Анализ ДНК показывает, что ячмень, который культивировался в Древнем Египте и повсюду на Ближнем Востоке, был одомашнен в южной части Плодородного полумесяца, на территории современного Израиля и Иордании (Badr et al., 2000). Для Древнего Египта ячмень был основным злаком (Wenke, 2009, 147, p. 153–154). Вопрос о независимой доместикации скота и растений в Египте в высшей степени дискуссионен. Наиболее взвешенным представляется следующий компромиссный взгляд на эту проблему: есть признаки того, что в Египте был начат процесс одомашнивания некоторых видов растений и животных, но одомашненные виды растений и животных из Юго-Западной Азии позволяли вести более производительное хозяйство и вытеснили местные полуодомашненные виды и сорта, поэтому процесс одомашнивания в Египте не был доведен до конца (Wenke, 2009, p. 148).

Самые большие споры вызывает вопрос о месте одомашнивания крупного рогатого скота. Существует точка зрения, что в Восточной Сахаре крупный рогатый скот был одомашнен независимо от других центров доместикации и полученная порода стала одной из базовых одомашненных пород крупного рогатого скота в Старом Свете. Обитатели Набта-Плайа (памятник в районе Бунат-эль-Ансам) использовали крупный рогатый скот с IX тыс. до н. э. По костным останкам были идентифицированы туры (Bos Primigenius), которые были представлены в дикой фауне Северной Африки в историческое время. Исследователи спорят о том, были ли эти животные одомашнены или жители пустыни только охотились на них. Сторонники теории одомашнивания утверждают, что эти дикие животные не выжили бы в таком засушливом регионе (Wendorg, Schild, 1998). Также археологически засвидетельствовано уменьшение костей крупного рогатого скота с течением времени, что должно быть признаком одомашнивания, но критики утверждают, что одомашненный скот мог быть привнесен в Восточную Сахару извне (Wengrow, 2003).

Также обсуждается вероятность широкого использования сорго. Зерна сорго находят в Западной пустыне c начала VII тыс. до н. э. и в оазисе Фарафра с 5600 г. до н. э. Судя по количеству найденных растительных остатков, сорго было основной растительной пищей жителей Набта-Плайи. Они собирали и, возможно, выращивали его дикую форму, но говорить об окончательной доместикации нельзя (Midant-Reynes, 2003, p. 50–52).

Дискутируется вопрос о пути проникновения элементов производящего хозяйства из Леванта в долину Нила. Существует точка зрения, что раньше всего одомашненные виды мелкого скота из Юго-Западной Азии были заимствованы культурами побережья Красного моря, которые поддерживали морские контакты с Левантом (Close, 2002; Wenke, 2009, p. 164; см. также Vermeersch, 2008, p. 95).

Археологические культуры эпипалеолита

Эпипалеолитические культуры долины Нила были основаны на рыболовстве и интенсивном собирательстве.

Культура эль-Хош (8000–7000 гг. до н. э.)

Культура эль-Хош, распространённая в долине Нила, между Эдфу и Асуаном, известна, прежде всего, по наскальным изображениям (человеческие фигуры, отпечатки ног, крокодилы, ловушки для рыб). Предположительно, создатели этих изображений вели кочевой образ жизни (Huyge, 2005).

Эль-кабская культура (7000–6700 гг. до н. э.)

Эль-кабская культура — главная эпипалеолитическая культура Верхнего Египта. В 1990-е гг. был открыт новый памятник эль-кабской культуры на побережье Красного моря (Vermeersch, 2008).

Хелуанская культура (датировка неизвестна)

Археологам не удалось найти ни одного памятника этой культуры. Ее выделяют на основании сбора каменных орудий (в т. ч. геометрических микролитов) на поверхности пустыни в районе Хелуана. Существовала точка зрения о влиянии натуфийской культуры на хелуанскую культуру (Debono, 1978). Современные археологи связывают характерные хелуанские наконечники стрел с культурами докерамического неолита в Леванте (Gopher, 1989; Hendrickx, Vermeersch, 2003, p. 32).

Карунская культура (Фаюм Б) (7000–6500 гг. до н. э.)

Памятники эпипалеолитической карунской культуры (8000–6000 гг. до н. э.) соседствуют в Фаюмском оазисе с памятниками более поздней неолитической культуры Фаюм А. Судя по репертуару каменных орудий, основным занятием носителей этой культуры было рыболовство в Меридовом озере (современное озеро Карун). Вероятно, они находились на берегах Меридового озера лишь в сезоны, пригодные для рыболовства (Вrewer, 1989). Судя по имеющимся данным, с 6500 г. до н. э. до возникновения культуры Фаюм А район Меридового озера населен не был.

Некоторые исследователи приходят к выводу, что набор каменных орудий карунской культуры свидетельствует о ее связах с культурами Западной пустыни.

Археологические культуры неолита

Неолит Западной (Ливийской) пустыни

Сдвиг пояса тропических ливней, связанный с приходом муссонов (около 8500 г. до н. э.), сделал восточную часть Сахары к западу от Нила пригодной для обитания (Kuper, Kröpelin, 2006). Историю местных полускотоводческих культур разделяют на два этапа: ранний (8500–6800 гг. до н. э.) и средний/поздний (6500–4300 гг. до н. э.). Существовала точка зрения, что перерыв между двумя этапами был связан с кратковременным периодом засушливого климата (Hendrickx, 1999, p. 14), но более современные исследования её опровергают (Kuper, Kröpelin, 2006, p. 805). Около 5300 г. до н. э. муссонные дожди перестали достигать египетской Западной пустыни. Это конечная точка в хронологии многих археологических памятников Западной пустыни, которые не были связаны с оазисами. Крупномасштабный исход из египетской Западной пустыни совпадает по времени с появлением поселений в долине Нила.

Основные памятники Западной пустыни: Бир-Кисейба, Вади-Куббанийа, Набта-Плайа, Джебель-Рамла (южная часть пустыни), Дахла, Джара (северная часть пустыни).

Происхождение обитателей Западной пустыни неизвестно, некоторые исследователи предполагают, что они переселились в пустыню из долины Нила (литература приводится у Wenke, 2009, p. 154). Более обоснованной представляется точка зрения, что группы людей, приспособленных к жизни в условиях саванны, могли прийти на север вместе с тропическими ливнями из более южных районов, которые стали покрываться тропическими лесами (Kuper, Kröpelin, 2006, p. 805).

Неолит Западной пустыни является частью более обширного феномена — сахарского (судано-сахарского) неолита. В Сахаре впервые в истории человечества возникла керамика: самые ранние находки керамических сосудов относятся к памятникам X–IX тыс. до н. э. на плато Аир в южной Сахаре, на севере современного Нигера (Midant-Reynes, 2003, p. 47) и к культуре Акакус X тыс. до н. э. на юго-западе современной Ливии (Gatto, 2002).

М. Гатто относит древнейшую керамику египетской Западной пустыни к сахаро-суданскому комплексу (Gatto, 2002). Керамика, украшенная волнистыми линиями, сближает культуры Западной пустыни с культурой ранний Хартум в Судане и культурами Вади-Ховар (русло Желтого Нила, древнего притока Нила, который вытекал с нагорья в восточном Чаде) VI–V тыс. до н. э. (Kuper, Kröpelin, 2006, p. 805). Позже, в VI–V тыс. до н. э., существовал единый керамический комплекс, представленный в Нубии, в Западной и Восточной пустыне и в Верхнем Египте (Nelson, Khalifa, 2008). М. Макдональд рассматривает методы хозяйствования в Западной пустыне в контексте феномена сахарского скотоводства (McDonald, 1998).

Памятники Западной пустыни заставляют предполагать, что в Сахаре начался процесс одомашнивания растений и животных. Найдены свидетельства того, что обитатели Западной пустыни выращивали неодомашненные сорта проса, сорго, а также фрукты и корнеплоды. Сторонники теории доместикации предполагают, что жители пустыни c IX тыс. до н. э. держали крупный рогатый скот как «ходячие запасы» крови и молока. На поздних этапах существования культур Западной пустыни использовался одомашненный крупный рогатый скот (Wenke, 2009).

Оазис Дахла

Неолитическая культура Башенди (6500–4000 гг. до н. э.)

Оазис Дахла находится в египетской Западной (Ливийской) пустыне, в 350 км к западу от Луксора. В историческое время торговый путь через Сахару связывал оазис Дахла с бассейном озера Чад (Schneider, 2011).

Ученые выделяют три доисторические культуры, существовавшие в оазисе Дахла: масарскую (эпипалеолит, 8400–7500 гг. до н. э.), Башенди (около 6500–4000 гг. до н. э.) и более позднюю шейх-муфтахскую, которая существовала в исторический период. Масарская культура не знала производящего хозяйства. Развитие культуры Башенди может быть разделено на два периода: Башенди А (с 6500 до 5700 г. до н. э.) и Башенди Б (с 5400 до 4000 гг. до н. э.). Башенди Б — это скотоводческая культура, культура Башенди А освоила скотоводство лишь с 6000 г. до н. э. Животные использовались как источники молока, крови и как тягловая сила. (McDonald, 1998).

Скотоводы башендийской культуры держали крупный и мелкий рогатый скот. Необычен ранний переход к оседлому образу жизни. Около 5000 г. до н. э., когда началось массовое сокращение населения Сахары из-за опустынивания, часть населения осталась в оазисе Дахла, который по-прежнему был пригоден для жизни (McDonald, 1998, p. 137).

Культура Джебель-Рамла (середина V тыс. до н. э.)

Неолитический некрополь Джебель-Рамла (калиброванная радиоуглеродная датировка — середина V тыс. до н. э.) в Западной пустыне, на берегу древнего высохшего озера, между Первым и Вторым порогами Нила (немногим северней современной судано-египетской границы) стоит особняком от других культур пустыни. Коллекция находок сближает его с тасийской культурой Верхнего Египта. Исследователи рассматривают культуру Джебель-Рамла как одно из переходных звеньев от культур Восточной Сахары и Судана к верхнеегипетской неолитической культуре Бадари.

Группы близко расположенных друг к другу захоронений, вероятно, принадлежали отдельным семьям (Kobusiewicz et al. 2011).

Неолит Восточной пустыни и Красного моря

Восточная пустыня пока недостаточно археологически исследована. Два памятника на берегу Красного моря содержат древнейшие находки костей одомашненного мелкого рогатого скота: пещера Вади-Содмейн (VI тыс. до н. э., Hendrickx, 1999, p. 57) и стоянка Три-Шелтер (см. Vermeersch, 2008a).

Неолит Нижнего Египта

Неолитические культуры Нижнего Египта датируются 5400–4000 гг. до н. э. В отличие от неолитического хозяйства Западной пустыни, которое было, по большей части, скотоводческим, и вплоть до VI тыс. до н. э. развивалось независимо от культур Плодородного полумесяца, нижнеегипетская неолитическая экономика была основана на земледельческих культурах и одомашненных породах скота, заимствованных из Юго-Западной Азии. Известны всего три культуры нижнеегипетского неолита, каждая из которых представлена лишь в одном районе: Фаюм А, Меримде-Бенисаламе и эль-Омари.

Надежных данных о происхождении носителей нижнеегипетского неолита нет. На этот счет высказывают разные точки зрения:

они могли быть потомками носителей эпипалеолитических культур долины Нила;
они могли приходить из Западной пустыни по мере того, как происходило опустынивание Сахары (с 5300 г. до н. э.);
они могли прийти из Нубии и Судана.

Гипотеза, что существенную часть населения составляли выходцы из Леванта, опровергается данными антропологии и противоречит сведениям о динамике контактов Нижнего Египта с Левантом (обзор точек зрения см.: Wenke, 2009, p. 158–159).

Фаюм А (5400–4400 г. до н. э.)

Поселение на северном берегу Меридового озера. На поселении были найдены большие ямы, обложенные плетенками. В них были обнаружены остатки семян ячменя и эммера — всего археологи собрали около 3,4 кг — и составные серпы, поэтому их считают зернохранилищами (Wendrich, Cappers, 2005). Это главное доказательство существования производящего хозяйства. Также на поселении были собраны керамика, шлифованные каменные топоры, двусторонне ретушированные каменные орудия (серпы, наконечники стрел), каменные наконечники булав.

Коллекция каменных орудий культуры Фаюм А коренным образом отличается от коллекции орудий более ранней карунской культуры. Кроме того, носители культуры Фаюм А использовали керамические сосуды, зернотёрки, серпы и другие орудия, ранее не известные в Фаюмском оазисе.

Носители культуры Фаюм А возделывали злаки, но охота и рыболовство продолжали играть важную роль в их хозяйстве. Домашний скот практически не засвидетельствован по данным археологии (Wetterstrom, 1996, p. 62).

Меридова культура (4500–3800 гг. до н. э.)

Эта более поздняя фаюмская культура уступала в технологическом развитии культуре Фаюм А, которую она сменила (носители культуры не владели навыками земледелия и орудиями-бифасами). Возможно, она была создана выходцами из Западной пустыни (Caneva, 1992, p. 221).

Культура Меримде-Бенисаламе (5000–4000 гг. до н. э.)

Меримде-Бенисаламе — большое поселение площадью около 25 га с толщиной культурного слоя до 2,5 метров, расположенное в 45 км к северо-западу от Каира. Культура древнейшего горизонта (около 5000 г. до н. э.) близка к ранненеолитическим культурам Леванта; слои II–V (4600–4000 гг. до н. э.) материально и культурно связаны с культурой Фаюм А (см. ниже аннотации к Eiwager, 1984).

Культура эль-Омари (Вади-Хоф) (4600–4400 гг. до н. э.)

Эта неолитическая культура представлена целым рядом сезонных поселений у устья Вади-Хоф (см. ниже аннотацию к работе Debono, Mortensen, 1990).

Неолит Верхнего Египта

Тарифская культура (вторая половина VI тыс. до н. э. или начало V тыс. до н. э.)

Некоторые элементы материальной культуры на поздней стадии существования эпипалеолитического памятника в эль-Тарифе заставляют исследователей говорить о переходе к неолиту. Археологические данные крайне скудны (Hendrickx, 1999, p. 58; Midant-Reynes, 2003, p. 81–82).

Тасийская культура (середина V тыс. до н. э.)

В последнее десятилетие многие исследователи возродили старую идею о существовании особой тасийской культуры, которая предшествовала культуре Бадари в Верхнем Египте. В 2000-е гг. были опубликованы памятники из Западной и Восточной пустыни, которые по керамике и каменным орудиям близки к верхнеегипетскому памятнику Дейр-эль-Таса. Таким образом, есть основания полагать, что тасийская культура была переходным звеном между культурами Западной пустыни и верхнеегипетским неолитом. Сегодня к ней относят опубликованные памятники в Восточной пустыне (Вади-Аттула, первая половина V тыс. до н. э.), в пещере у Вади-эль-Хол в долине Нила (середина V тыс. до н. э.) и в Западной пустыне (Джебель-Рамла). М. Гатто говорит о её нубийском происхождении (Gatto, 2011, p. 94). Новые данные опровергают исходное убеждение археологов, что тасийская культура предшествовала культуре Бадари, хронологически они пересекаются.

Культура Бадари (около 4400–4000 гг. до н. э.)

Бадари — основная неолитическая культура долины Нила в Верхнем Египте. Существует точка зрения, что носители этой культуры были потомками жителей Западной пустыни, которые мигрировали в долину Нила из-за опустынивания Сахары (Wenke, 2009, p. 217). В последнее десятилетие она была подкреплена рядом новых свидетельств, показывающих, что многие аспекты материальной культуры Бадари восходят к культурам Западной и Восточной пустыни либо имеют общие с ними источники (Nelson, Khalifa, 2011; Kobusiewicz et al., 2004).

Культура Бадари генетически связана с культурой Накада. Антропологически носители культуры Бадари идентичны египтянам фараоновского Египта.

Основные археологические культуры додинастического и протодинастического периода (IV тыс. до н. э.)

Более подробные сведения об этих культурах будут представлены в следующем библиографическом списке.

Нижнеегипетская культура (Буто-Маади)

Нижнеегипетская культура, генетически связанная с неолитическими культурами Нижнего Египта.

Центры Нижнего Египта уступали Леванту по уровню развития материальной культуры. Это видно по характеру торговых связей между регионами в первой половине IV тыс. до н. э.: из Леванта в Египет ввозились керамические и медные изделия, из Египта в Левант — природные ресурсы (усики сома и створки нильских моллюсков). Среди находок нижнего горизонта Маади много образцов керамики с признаками, характерными для гассульской культуры. Предположительно, эта керамика изготавливалась иноземными мастерами, которые прибывали в Египет вместе с купцами (Koeler, 2010). Нижнеегипетская культура переняла у культур Леванта технологию выплавки меди. В Маади были найдены бруски меди из южного Леванта.

Подробный обзор современных данных о контактах Нижнеегипетской культуры с Левантом см.: Guyot, 2010.

Культура Накада (Нагада)

Культура Накада представляет собой дальнейшее развитие неолитической верхнеегипетской культуры Бадари. На протяжении IV тыс. до н. э. ареал культуры Накада расширялся, в результате на её основе возникло единое древнеегипетское государство.

Аннотированная библиография

Прусаков Д. Б. Древний Египет: почва цивилизации: (этюд о неолитической революции). М., 2009.

Книга посвящена причинам позднего возникновения земледелия в Египте. Автор объясняет это, прежде всего, поздним формированием аллювиальной долины Нила.

При этом автор не учитывает того, что практически синхронно с Египтом земледелие и скотоводство левантийского типа появились в других районах Северной Африки, в частности, в середине VI тыс. до н. э. на территории современного Марокко (Ballouche, Marnival, 2004).

Brewer D. J. Fishermen, Hunters, and Herders: Zooarchaeology in the Fayum, Egypt (ca. 8200-5000 BP). Oxford, 1989 (BAR international series. 478).

Исследование археозоологических свидетельств из памятников, связанных с карунской культурой и культурой Фаюм А, дает новые сведения о жизни древних обществ. Анализ костных останков перелётных птиц и годовых наростов на грудных отростках сомов показывает, что поселения на берегу Меридова озера использовались сезонно: в холодные месяцы весны, начале лета и осенью.

Исчезновение карунской культуры автор связывает с временным пересыханием Меридова озера.

Close A. E. Sinai, Sahara, Sahel: The Introduction of Domestic Caprines to Africa // Tides of the desert: contributions to the archaeology and environmental history of Africa in honour of Rudolph Kuper / Ed. by T. Lenssen-Erz et al. Köln, 2002. P. 459–469.

Статья посвящена путям возможного проникновения одомашненных овец и коз в Африку. Автор обосновывает точку зрения, что культурный обмен между Юго-Западной Азией и Африкой осуществлялся не столько сухопутным путем через северный Синай, как предполагают многие исследователи, сколько морским путем через Суэцкий залив: между юго-западным берегом Синая и египетским побережьем Суэцкого залива.

Новые археологические находки из юго-западной части Синайского полуострова (с памятников Абу-Джедар, около 5300–5000 гг. до н. э., и Эль-Аваг, около 6300–5250 гг. до н. э.) предоставили первые свидетельства разведения мелкого рогатого скота в этом регионе.

По имеющимся данным, мелкий рогатый скот был одомашнен в Юго-Западной Азии не позднее 7000 г. до н. э. На территории современной Ливии (Хауа-Фтеах) и Алжира (грот Капелетти) одомашненный скот впервые засвидетельствован уже около 6000–5500 и 5500 гг. до н. э., соотвественно. Отсутствие свидетельств столь раннего присутствия одомашненного скота в Дельте Нила (первая культура, связанная с разведением одомашненных овец и коз в Нижнем Египте, — это Фаюм А, которую автор датирует около 4900 г. до н. э. (хотя С. Хендрикс (Hendrickx, 1999, p. 58) приводит и более ранние даты, начиная с 5400 г. до н. э.), говорит в пользу версии, что заимствование мелкого рогатого скота шло через Суэцкий залив на Красноморское побережье (кости коз в пещере Содмейн на Красном море датируются около 6000 г. н. э.), затем через Восточную пустыню (предполагается, что путь распространения коз и овец пересекал Нил в Верхнем Египте) в Западную пустыню (первые свидетельства использования мелкого рогатого скота в оазисе Дахла датируются около 5800 г. до н. э., в Набта-Плайа — около 6000 г. до н. э.) и через Сахару в Ливию и Алжир. Также около 5000 г. до н. э. одомашненные овцы и козы появляются в Судане.

Debono F. Préhistoire // Le temps des pyramides: de la préhistoire aux Hyksos (1560 av. J.-C.). Paris, 1978. P. 31–39.

Обзор данных о палеолите в Египте. Автор показывает тесную связь коллекции каменных орудий из Хелуана с натуфийской культурой.

Debono F., Mortensen B. El Omari. A Neolithic Settlement and Other Sites in the Vicinity of Wadi Hof, Helwan. Mainz am Rhein, 1990 (Archäologische Veröffentlichungen / Deutsches Archäologisches Institut Abteilung Kairo. 82).

Отчет о раскопках неолитической культуры эль-Омари у устья Вади-Хоф (Хелуанское плато на юге современного Большого Каира) в 1943–1944, 1948 и 1951 гг., в ходе которых было исследовано несколько зон поселения или поселений.

Большая часть книги посвящена материалам с участков A и B, для обозначения которых введен термин «культура эль-Омари» (находки, сделанные на участках F и Fa, относятся к другой, предположительно, более ранней культуре). Отсутствие вертикальной стратиграфии свидетельствует о сезонном использовании памятника. Найдены ямы круглой формы диаметром от 50 до 250 см, использовавшиеся для хранения припасов (некоторые ямы имели стенки, обмазанные глиной и укрепленные циновками, в других ямах найдены следы горшков и корзин), захоронения, опоры легких построек или навесов. Остатки семян злаков и хлеба позволяют заключить, что носители культуры эль-Омари возделывали злаки. Из белковой пищи в рационе носителей культуры эль-Омари присутствовала, главным образом, рыба, но также найдены в небольшом количестве кости свиней, коз, овец.

Керамика культуры эль-Омари сравнима с керамикой Меримде-Бенисаламе слоев II–V, а также культуры Фаюм А и Каср-эль-Сага (?). Керамика Маади отражает дальнейшее развитие этой нижнеегипетской традиции. Верхнеегипетская керамическая традиция практически во всём отлична от нижнеегипетской, представленной памятниками эль-Омари. Технология изготовления и некоторые типы керамических сосудов находят параллели в неолитических культурах Палестины (керамический неолит A, керамический неолит Б в Иерихоне).

Автор раздела о керамике предполагает, что керамика эль-Омари отражает этап ещё не устоявшейся керамической традиции. Возможно, технологии были заимствованы из Палестины, и керамика здесь изготовлялась теми же методами, но из местной глины. Сближений с керамикой Иерихона слишком много, чтобы они были случайными. Керамика Меримде I соответствует поздней группе 5 иерихонской керамики, согласно типологии Г. Дж. Франкена (Franken H. J. In search of the Jericho potters. 1971). Керамика эль-Омари соответствует более ранним группам 2 и 3. Объяснить это противоречие автор раздела о керамике затрудняется. Автор полагает, что керамические традиции культур эль-Омари, Файюм А и Меримде-Бенисаламе слоев II–V восходят к общему источнику.

По технологии каменных орудий эль-Омари ближе всего к Меримде-Бенисаламе слоев I и II. Автор считает, что из культур Леванта культура эль-Омари в отношении каменных орудий близка к ярмукской культуре (керамический неолит А). Можно говорить о некоторой близости коллекции каменных орудий культуры Бадари к эль-Омари поздней стадии.

В том, что касается погребений, культура эль-Омари отличается от культур Меримде-Бенисаламе и Маади.

Среди мелких находок встречаются раковины средиземноморского и красноморского происхождения.

Поскольку археологические данные не дают оснований говорить о перерыве в использовании этого поселения, авторы делают вывод, что носители культуры эль-Омари были непосредственными потомками носителей местной эпипалеолитической культуры.

Derricourt R. M. Radiocarbon Chronology for Egypt and North Africa // Journal of Near Eastern Studies. Vol. 30. 1971. P. 271–292.

Радиоуглеродные датировки (относительные) показали синхронность перехода к неолиту в Северной Африке от Египта до Марокко.

Eiwanger J. Merimde-Benisalâme I: Die Funde der Urschicht. Mainz am Rhein, 1984 (Archäologische Veröffentlichungen / Deutsches Archäologisches Institut Abteilung Kairo. 47).

Первый том отчёта об археологических раскопках неолитического поселения Меримде-Бенисаламе посвящен самому древнему горизонту памятника, где были найдены следы кругло-овальных построек на столбах диаметром от 2 до 3 метров, множество очагов и неглубокие ямы. Кроме того, были обнаружены погребения на глубине до метра.

Нижний горизонт памятника Меримде-Бенисаламе отражает археологическую культуру, которая не известна по другим памятникам и отличается от культуры Меримде-Бенисаламе более поздних слоев. Стратиграфически нижний горизонт отделён от более поздних слоем песка толщиной 30 см, который свидетельствует о том, что поселение какое-то время не использовалось.

Культура нижнего горизонта отличается от культуры более поздних слоев типом построек, погребений, характерными находками, типами керамических изделий и составом глины, используемой для их изготовления, а также типами каменных орудий. Все эти отличия позволяют говорить об отсутствии преемственности между культурой нижнего горизонта и культурой более поздних слоев.

Среди мелких находок во множестве встречаются обработанные морские раковины, главным образом из Красного моря. Найдены шлифованные изделия из твёрдых пород камня, предположительно, нубийского происхождения.

Культура нижнего горизонта памятника Меримде-Бенисаламе относится к началу эпохи египетского керамического неолита. Характерные для этой культуры типы керамических изделий не находят соответствий среди других египетских культур.

По мнению автора, ряд элементов сближает рассматриваемую культуру с неолитическими культурами Леванта. В Леванте можно найти параллели для характерного декора керамических изделий нижнего горизонта памятника Меримде-Бенисаламе среди памятников ярмукской культура (например, Шаар-Ха-Голан).

Типы каменных орудий нижнего горизонта памятника Меримде-Бенисаламе близки к типам, характерным для эпипалеолитических культур Нижнего Египта и не находят параллелей в других культурах египетского керамического неолита. На материале каменных орудий можно отнести эту культуру к перерыву между докерамическими культурами долины Нила (такими, как хелуанская культура, испытывавшая влияние натуфийской) и культурами египетского керамического неолита.

Наконечник стрелы, относящийся к нижнему слою памятника Меримде-Бенисаламе, как и ещё один хелуанский наконечник, типологически связан с палестинским материалом.

Таким образом, красноморские ракушки и культурные схождения с культурами Леванта говорят о контактах культуры нижнего слоя памятника Меримде-Бенисаламе с восточными и северо-восточными соседями. Нет никаких признаков связей с культурами к западу и к югу от Меримде-Бенисаламе и никаких параллелей с другими культурами нильского неолита. В этом культура древнейшего горизонта памятника Меримде-Бенисаламе схожа с эпипалеолитической культурой Хелуана.

Eiwanger J. Merimde-Benisalâme II: Die Funde der mittleren Merimdekultur / Archäologische Veröffentlichungen / Deutsches Archäologisches Institut, Abteilung Kairo. 51. Mainz am Rhein, 1988.

Книга описывает II горизонт памятника Меримде-Бенисаламе. Со второго горизонта начинается развитие классической культуры Меримде-Бенисаламе. Несмотря на отсутствие культурной преемственности, антропологический облик населения памятника остается прежним.

В отличие от первого горизонта, материальная культура II–V горизонтов памятника Меримде-Бенисаламе не свидетельствует о контактах с Левантом. Изделия из камня и створок моллюсков имеют параллели в сахаро-суданских культурах.

Для II горизонта памятника Меримде-Бенисаламе нет радиоуглеродных дат.

Eiwanger J. Merimde-Benisalâme III: Die Funde der jüngeren Merimdekultur / Archäologische Veröffentlichungen / Deutsches Archäologisches Institut, Abteilung Kairo. 59. Mainz am Rhein, 1992.

Последний том археологического отчета о раскопках Меримде-Бенисаламе содержит описание III–V горизонтов памятника и общих тенденций развития его материальной культуры.

Верхние горизонты памятника дают много параллелей с культурой Фаюм А. Несмотря на некоторые различия Й. Айвангер считает их местными вариантами одной и той же культуры.

По облику керамики непосредственной преемницей культуры Меримде-Бенисаламе является Нижнеегипетская культура IV тыс. до н. э.

Gatto M. C. Early Neolithic pottery of the Nabta-Kiseiba area: Stylistic attributes and regional relationships // Holocene settlement of the Egyptian Sahara. New York, 2002. Vol. 2: The pottery of Nabta Playa. P. 65–79.

Исследование керамического материала памятников Западной Пустыни в районе Набта-Плайа и Бир-Кисейба (IX–VII тыс. до н. э.).

Древнейшая керамика культуры эль-Адам (IX тыс. до н. э.) не имеет прямых параллелей в других культурах. Тем не менее, автор отмечает, что похожая техника нанесения орнамента характерна для древнейшей керамики африканских памятников Тенере (северный Нигер, рубеж IX–VIII тыс. до н. э.) и Акакус (юго-западная Ливия, X тыс. до н. э.).

Керамическая коллекция самой поздней из рассматриваемых в статье фаз, эль-Джерар (6300–6000 гг. до н. э.) отличается от коллекций более ранних этапов. В отличие от керамики более ранней фазы эль-Набта, керамика эль-Джерар имеет множество параллелей с другими культурами Сахары и Судана. Автор предполагает, что изменение типов керамики может свидетельствовать о смене населения в этом районе.

В целом, керамика района Набта — Кисейба принадлежит к сахаро-суданскому комплексу. Она имеет параллели в Сахаре и в Суданском регионе, но не в Египте. Автор нашёл схожие по технике нанесения орнамента сосуды в коллекциях из Абу-Балласа, песчаной долины Селима, из Гилф-Кебира, в Восточной Суданской пустыне и в долине Нила — в Судане (на участке от Хартума до впадения Атбары и у второго порога Нила).

Gatto M. C. Egypt and Nubia in the 5th-4th millennia BC: a view from the First Cataract and its surroundings // Egypt at its origins 3: proceedings of the Third International Conference «Origin of the state: predynastic and early dynastic Egypt», London, 27th July — 1st August 2008 / Ed. by R. F. Friedman and P. N. Fiske. Leuven, 2011a. P. 859–877.

Обзор археологических данных V–IV тыс. до н. э. из района первого порога Нила — зоны контакта между египетскими и нубийскими культурами.

Коллекция керамики из кургана Шааб-Негема (близ Ком-Омбо) позволяет установить связь этого памятника как с ранними нубийскими культурами (абканская культура и культура «группы А»), так и с неолитическими культурами Верхнего Египта и западной пустыни V тыс. до н. э. (Бадари, тасийская культура и неолитические культуры района Бунат-эль-Ансам). По мнению автора, это свидетельствует о том, что культура Бадари, тасийская культура и ранние нубийские культуры принадлежали к одной традиции, которую можно противопоставить культурам Нижнего Египта и Фаюма (Фаюм А и Меримде-Бенисаламе).

Ряд более поздних памятников (IV тыс. до н. э.) этого региона свидетельствуют о наличии нубийского компонента в местном варианте верхнеегипетской культуры Накада.

Gatto M. C. The relative chronology of Nubia // Archéo-Nil. 21. 2011b. P. 81–100.

Обзор данных о сравнительной хронологии нубийских и египетских культур.

М. Гатто связывает появление постоянного населения в Верхнем и Среднем Египте в V тыс. до н. э. (после угасания местных эпипалеолитических культур в VII тыс. до н. э.) с распространением нубийской культуры. Культурами нубийского происхождения в Египте Гатто считает тасийскую и бадарийскую. В IV тыс. до н. э. верхнеегипетские культуры освобождаются от нубийского влияния.

Guyot F. Les dynamiques d’échanges entre l’Égypte prédynastique et le Levant sud au 4e millénaire // Archéo-Nil. No. 20. 2010. P. 87–96.

Обзор сведений о контактах между Египтом IV тыс. до н. э. и Южным Левантом.

Несмотря на различия в материальной культуре между Верхним и Нижним Египтом первой половины IV тысячелетия до н. э., они обладали одинаковым экономическим и социальным укладом.

Контакты между Египтом и Левантом были не более интенсивны, чем контакты между Верхним и Нижним Египтом; находки, которые свидетельствуют о таких контактах, весьма малочисленны. В Буто найдено лишь несколько фрагментов привозной керамики. В Маади — около 30 образцов керамики и медных предметов. Отдельные примеры левантийских импортов также находят в Верхнем Египте (в Матмаре), куда они попадали через посредничество нижнеегипетских центров.

Начиная с последней трети V тыс. до н. э. на севере Негева жили носители земледельческо-скотоводческой культуры энеолита (халколита), которые возделывали пшеницу и ячмень без применения ирригации и занимались вспомогательным перегонным скотоводством. Они выплавляли медь и вели осёдлую жизнь в деревнях. Немногочисленные египетские находки на археологических памятниках этой культуры — это створки нильского моллюска asphataria rubens и усики сомов, использовавшиеся как наконечники стрел.

На рубеже VI–V тыс. до н. э. в южном Леванте был пройден пик влажного климата и начался процесс аридизации. В первой половине IV тыс. до н. э. носители культуры Северного Негева устремились в прибрежные равнины, где возникла культура раннего бронзового века IA. Другая часть жителей Негева покинула район Арада и направилась в Иудею. Третья часть пересекла Синай и обосновалась среди местных жителей в Буто и Маади. В Буто присутствие мигрантов прослеживается по появлению комплекса керамики, весьма отличного от местной традиции. Находят сосуды левантийских типов, произведенные из местной глины. В Маади о присутствии небольшой группы выходцев из южного Леванта говорят четыре землянки, обнаруженные среди местных домов, построенных из лёгких материалов.

В третьей четверти IV тыс. до н. э. в Верхнем и Нижнем Египте начинается социальная и функциональная дифференциация. Это рождает потребность в привозных товарах элитного потребления. Центры Нижнего Египта начинают посылать небольшие группы людей жить в поселениях Северного Негева, чтобы аккумулировать там местные продукты и отправлять их в Дельту. Выходцы из Нижнего Египта обосновались в поселении Таур-Ихбейнех и в поселении H. Там была найдена привозная египетская керамика и каменные орудия, а также египетская керамика местного производства.

В последней четверти IV тыс. до н. э. количество привозных товаров из Леванта и Нубии заметно возрастает. Высшая точка в развитии торговли с Левантом приходится на начало правления I династии. Египетские поселенцы в Леванте проникают на север вплоть до Тель-Махаза и Лода. В конце правления I династии объем контактов с Левантом резко падает.

Hendrickx S. La chronologie de la préhistoire tardive et des débuts de l’histoire de l’Egypte // Archéo-Nil. 9. 1999. P. 13–81.

Фундаментальный свод данных по абсолютной хронологии доисторических и додинастических культур Египта в эпоху голоцена. Собраны все доступные в научной литературе радиоуглеродные даты, на их основе получены калиброванные даты. Приводятся краткие характеристики каждой из археологических культур.

Hendrickx S. Vermeersch P. Prehistory: From the Palaeolithic to the Badarian Culture (c.700,000—4000 BC) // The Oxford History of Ancient Egypt / Ed. by I. Shaw. Oxford, 2003. P. 16–40.

Современное краткое изложение истории Египта в период палеолита и неолита.

Irish J. D. A dental assessment of biological affinity between inhabitants of the Gebel Ramlah and R12 Neolithic sites // Man, millennia, environment: studies in honour of Romuald Schild / Ed. by Z. Sulgostowska and A. J. Tomaszewski. Warsaw, 2008. P. 45–52.

Одонтологическое исследование человеческих останков из Джебель-Рамлы (Западная пустыня, около 5000–5400 гг. до н. э.) и с неолитической стоянки R12 на восточном берегу Нила в Верхней Нубии (около 4800–4700 гг. до н. э.). Две одонтологические серии были изучены по 36 признакам; методами многомерного статистического анализа (MMD) было определено биологическое расстояние между двумя сериями и между каждой из них и образцами более позднего времени из Верхней Нубии, Нижней Нубии и Верхнего Египта. Обе изучаемые серии оказались наиболее близки к серии из Верхней Нубии и наименее близки друг к другу.

Автор делает вывод об отсутствии близкого родства между населением Джебель-Рамлы и стоянки R12. Эти две неолитические группы были сильнее изолированы друг от друга, чем население разных частей долины Нила в исторический период. При этом памятник Джебель-Рамла и стоянка R12 близки в культурном отношении.

Klug S. Zur Stellung der neolithischen Bevölkerung von Merimde-Benisalame // Akten des vierten Internationalen Ägyptologen Kongresses München 1985. Hamburg, 1988. Bd. 1: Methoden und Geschichte der Ägyptologie (Studien zur altägyptischen Kultur, Beihefte. 1). S. 273–282.

Антропологическое исследование человеческих останков из нижнеегипетских некрополей Меримде, Маади и Вади-Дигла. Автор ставит вопрос о биологической близости носителей нижнеегипетских культур IV–V тыс. до н. э., которые испытывали сильное влияние культур Леванта, и обитателей Леванта. Также ставится вопрос о существовании особого нижнеегипетского морфотипа, который бы отличал жителей Нижнего Египта эпохи неолита и энеолита (халколита) от их современников в Верхнем Египте (носителей культур Бадари и Накада). Автор исследовал останки 342 человек из погребений на памятнике Меримде и сравнил их с 13 другими краниологическими сериями по усреднёным значениям 3 из 6 измерительных признаков (из-за плохой сохранности черепов), использовав показатель биологической родства Пенроуза (в современной антропологии эта методика определения биологического родства между популяциями признана ошибочной; в исследовании использовано слишком малое количество признаков, чтобы получить статистически значимые результаты).

Результаты исследования представлены в виде дендрограмм. По мнению автора, данные позволяют объединить серии в два кластера: нижнеегипетский (памятники Меримде, Маади, Вади-Дигла, Тура — в этот же кластер вошла серия из Иерихона эпохи энеолита) и верхнеегипетский (Накада, Бадари, Абидос, Ху, Эль-Амра — сюда же вошла серия, относящаяся к натуфийской культуре). Особняком стоит серия черепов из Иерихона бронзового века.

Автор приходит к выводу о существовании морфометрических различий между населением Верхнего и Нижнего Египта. Сходство между нижнеегипетскими и левантийскими сериями, по мнению автора, не слишком велико, чтобы говорить об их родстве.

Kobusiewicz M. Neolithic and Predynastic Development in the Egyptian Nile Valley // New light on the Northeast African past: current prehistoric research: contributions to a symposium, Cologne 1990 / Ed. by F. Klees & R. Kuper. Köln, 1992 (Africa praehistorica. 5). P. 207–217.

Краткий обзор новых достижений в изучении древнейшей истории Египта.

Большинство исследователей сходятся в том, что переход к неолиту в Египте VI тыс. до н. э. сопровождался массовыми миграциями жителей пустынь (Западной пустыни, Восточной пустыни и пустыни Негев) в более пригодные для обитания районы, в том числе, в долину Нила. В долину одновременно вошли носители различающихся культур из изолированных оазисов, которые столкнулись в Египте с местным эпипалеолитическим субстратом и культурными влияниями со стороны Леванта.

Kobusiewicz M. et al. Discovery of the first Neolithic cemetery in Egypt’s western desert // Antiquity. 78, no. 301. 2004. P. 566–578.

Отчет о раскопках на некрополе Джебель-Рамла. Авторы утверждают, что типология керамики и другого погребального инвентаря сближает его с некрополями культуры Бадари. Близкие по материальной культуре памятники были незадолго до выхода статьи открыты также в Восточной пустыне (Вади-Аттула, первая половина V тыс. до н. э.) и в пещере у Вади-эль-Хол в долине Нила (середина V тыс. до н. э.). Археологи отнесли их к тасийской культуре.

Kobusiewicz M. et al. Burial practices of the final Neolithic pastoralists at Gebel Ramlah, western desert of Egypt // Egypt at its origins 3: proceedings of the Third International Conference «Origin of the state: predynastic and early dynastic Egypt», London, 27th July — 1st August 2008 / Ed. by R. F. Friedman and P. N. Fiske. Leuven, 2011. P. 193–212.

Отчёт о раскопках неолитических некрополей Джебель-Рамла в Западной пустыне (середина V тыс. до н. э.). Антропологически население Джебель-Рамлы было разнородным. В нём присутствуют североафриканские элементы и черты, характерные для народов Африки южнее Сахары. Ухудшение природных условий вынудило жителей мигрировать в долину Нила, где они внесли вклад в формирование древнеегипетской цивилизации.

Koehler E. C. Prehistory // A companion to ancient Egypt / Ed. by Alan B. Lloyd. Chichester, 2010. P. 25–47.

Глава в коллективной монографии, посвященная истории Египта в период неолита и энеолита (середина VI тыс. — около 3300 г. до н. э.).

Э. Кёлер склоняется к точке зрения, что производящее хозяйство было привнесено в Египет из Леванта. Случайные находки, сделанные на северо-востоке Египта, особенно в районе Хелуана, которые относятся к местной эпипалеолитической культуре, демонстрируют близость к материалу эпипалеолита и докерамического неолита IX–VII тыс. до н. э. в Леванте (Gopher, 1989; Hikade, 2001). Также автор обращает внимание на наконечник стрелы и декор керамики из нижнего горизонта памятника Меримде-Бенисаламе, которые сближают культуру этого горизонта с ярмукской культурой, и на аналогичные схождения элементов культуры эль-Омари с культурами Леванта.

Автор отмечает, что неолитическая культура долины Нила в Верхнем Египте — Бадари — обладает некоторыми признаками, сближающими ее с более ранней культурой эль-Омари на севере Египта. По мнению автора, противопоставление Нижнего и Верхнего Египта искусственно и отчасти связано с различиями в типе доступного археологического материала (некрополи для Верхнего Египта, поселения — для Нижнего). Некоторые современные исследователи отходят от противопоставления культур Севера и Юга и считают их региональными вариантами одной общности.

Э. Кёлер проводит параллели между развитием культур Нижнего и Верхнего Египта. В IV тыс. до н. э. в обществах Нижнего и Верхнего Египта достаточно синхронно возникает слой профессиональных ремесленников. Причем для Верхнего Египта этот процесс прослеживается на материале сосудов периода Накада I, а для Нижнего Египта — на материале каменных сосудов и медных изделий памятника Маади. Эти культуры IV тыс. до н. э. Э. Кёлер объединяет как «халколитические» — до сих пор этот термин редко использовался в египетской археологии.

Автор возражает исследователям, которые полагают, что в IV тыс. до н. э. север отставал в социально-экономическом развитии от юга. Погребения носителей нижнеегипетской культуры свидетельствуют о том, что сами эти носители принадлежали к сложно дифференцированному обществу.

Köhler E. C. Neolithic in the Nile Valley (Fayum A, Merimde, el-Omari, Badarian) // Archéo-Nil. No. 21. 2011. P. 17–20.

Общая характеристика неолитических культур середины VI — конца V тыс. до н. э.: Фаюм А (5400–4400 гг. до н. э.), Меримде-Бенисаламе (5000 гг. до н. э. — сер. V тыс.), эль-Омари (4600–4400 гг. до н. э.), Бадари (4400–4000 гг. до н. э.).

Kuper R., Kröpelin S. Climate-Controlled Holocene Occupation in the Sahara: Motor of Africa’s Evolution // Science. Vol. 313, iss. 5788. 2006. P. 803–807.

Авторы предлагают масштабную археологическо-палеоклиматическую реконструкцию истории человеческих обществ в Сахаре (включая египетскую Западную пустыню) во влажный период 8500–5300 гг. до н. э., связанный с приходом муссонов, которые превратили прежде необитаемую пустыню в саванну, пригодную для разведения скота.

McDonald M. M. A. Early African pastoralism: View from Dakhleh Oasis (South Central Egypt) // Journal of Anthropological Archaeology. 17, 2. 1998. P. 124–142.

Автор рассматривает археологические данные о древнейших обществах оазиса Дахла в египетской Западной пустыне в контексте развития африканского (сахарского) скотоводства.

Скотоводство как особый вид хозяйства развилось в Северо-Восточной Африке на несколько тысячелетий раньше, чем в Юго-Западной Азии. Уже в VII тыс. до н. э. на территории от побережья Красного Моря до юго-западной Ливии и северо-восточного Чада местные кочевники держали в стадах мелкий рогатый скот, заимствованный из Леванта, и крупный рогатый скот, возможно, не полностью одомашненный.

Автор проводит параллели между скотоводческими обрядами, засвидетельствованными в оазисе Дахла, и скотоводческими обрядами более поздних культур Восточной Африки. Многие каменные орудия, характерные для культуры Башенди, в более позднее время использовались скотоводами в других районах Африки.

Midant-Reynes B. The prehistory of Egypt from the first Egyptians to the first pharaohs / Translated by I. Shaw. Oxford, 2000.

Обобщающая работа по древнейшей истории Египта. Перевод французского издания 1992 г. Книга во многом устарела (см. следующий пункт).

Midant-Reynes B. Aux origines de l’Egypte: du néolithique à l’émergence de l’Etat. Paris, 2003.

Обобщающая работа по доисторическому и додинастическому Египту. Это не дополненный вариант предыдущей книги, а совершенно новый труд, основанный на самых современных (по состоянию на 2003 г.) археологических данных и научных открытиях.

Говоря о возникновении неолита в долине Нила в Египте, автор отмечает, что нет ни одного археологического памятника, где можно было бы проследить переход от охоты и собирательства к производящему хозяйству; везде разрыв между эпипалеолитическими и неолитическими культурами составляет не менее 800 лет (p. 66–67).

Б. Мидан-Рен проводит связь между поздним началом неолита в Египте и развитием производящего хозяйства на Синае и в Леванте (p. 84–85). Около7000 г. до н. э. в значительной части Ближнего Востока прерывается культура докерамического неолита. Многие земледельцы становятся номадами-скотоводами. И именно такие номады, по мнению автора, принесли элементы производящего хозяйства в Египет. Б. Мидан-Рен подчеркивает, что первые неолитические памятники Египта (относящиеся к культуре Фаюм А, первому горизонту памятника Меримде-Бенисаламе и даже памятникам культуры Бадари) — это сезонные стоянки, а не постоянные поселения, то есть люди, усвоившие элементы земледелия и разведения мелкого домашнего скота, поначалу сохраняли образ жизни, характерный для охотников-собирателей.

Nelson K., Khalifa E. Nabta Playa black-topped pottery: technological innovation and social change // Egypt at its origins 3: proceedings of the Third International Conference «Origin of the state: Predynastic and Early Dynastic Egypt», London, 27th July — 1st August 2008 / Ed. by R. F. Friedman, P. N. Fiske. Leuven, 2011 (Orientalia Lovaniensia Analecta. 205). P. 687–704.

Авторы пишут о керамическом комплексе V тыс. до н. э., самым заметным элементом которого является керамика с черным верхом. Комплекс засвидетельствован на памятниках Западной пустыни (Набта-Плайа), Восточной пустыни (Вади-Аттула), Судана (Хартум) и в верхнеегипетской культуре Бадари (долина Нила). Этот керамический комплекс сменил более ранний судано-сахарский керамический комплекс со штампованным орнаментом (о котором см. Gatto, 2002).

Redford D. B. Some Observations on the Northern and North-Eastern Delta in the Late Predynastic Period // Essays in Egyptology in honor of Hans Goedicke. San Antonio, 1994. P. 201–210.

Автор приводит материал, показывающий, что ряд топонимов в Дельте Нила могут этимологизироваться как семитские. Эти топонимы упоминаются в египетских источниках III тыс. до н. э. и более позднего времени, но не имеют однокоренных слов в египетском языке. Автор также собрал свидетельства того, что фонетические значения некоторых знаков египетского письма могут восходить к семитским словам. Эти топонимы и фонетические значения могут соответствовать общеафразийским корням, которые существовали в египетском языке на этапе формирования письменности, а потом исчезли, но Д. Редфорд обращает внимание на то, что семантически многие из этих знаков относятся к земледелию, скотоводству и политической власти, — это говорит в пользу того, что они могли быть заимствованы. Многие рассматриваемые им топонимы также образованы от названий растений и животных.

Автор полагает, что эти данные свидетельствуют о значительной роли, которую играло семитоязычное сообщество в Дельте в IV тыс. до н. э., и том вкладе, который оно внесло в формирование египетской культуры.

Riemer H., Kindermann, K. Contacts between the Oasis and the Nile: A Résumé of the Abu Muhariq plateau survey 1995-2002 // Egypt at Its Origins 2: Proceedings of the International Conference «Origin of the State. Predynastic and Early Dynastic Egypt», Toulouse (France), 5th—8th September 2005 / Ed. by B. Midant-Reynes and Y. Tristant. Leuven, 2008 (Orientalia Lovaniensia analecta. 172). P. 609–633.

Статья написана по результатам археологического обследования известнякового плато Абу-Мухарик, которое лежит между долиной Нила и оазисами Западной пустыни. В ходе обследования было открыто около 500 археологических памятников (от больших многофункциональных лагерей до простых мест ночёвки). Эти памятники дают новые данные о контактах между Сахарой и долиной Нила.

Авторы выделяют четыре хронологических периода:

период сезонных миграций охотников-скотоводов пустыни в эпоху обильных дождей в Сахаре (6000–5300 гг. до н. э.),
переходный период опустынивания и депопуляции (5300–4500 гг. до н. э.),
додинастический период (4500–3000 гг. до н. э.),
начало династического периода (около 3000 г. до н. э.).

В первый период жители пустыни были охотниками-собирателями «со слабым скотоводческим компонентом». В пустыне не было круглогодичных источников воды, обитатели пустыни регулярно мигрировали и поддерживали прямые контакты на очень значительных расстояниях. Самым бесспорным подтверждением контактов с долиной Нила служат находки створок нильских моллюсков, нередко обработанных. По археоботаническим данным, исследуемый район пустыни заселялся в дождливый зимний сезон. Авторы предполагают, что летом обитатели пустыни жили в долине Нила (летом можно собирать моллюсков до наступления разлива). Среди керамики этого периода присутствуют (в небольшом количестве) красные гладкие сосуды с чёрными венчиками, внешне напоминающие известный тип керамики с чёрным верхом (Бадари), но отличающиеся по технологии изготовления. Такие же сосуды находят в оазисе Дахла (фаза Башенди А) — это говорит о том, что жителям пустыни этот тип был известен, по меньшей мере, за 500 лет до его появления в долине Нила. Также были найдены чаши с геометрическим орнаментом, напоминающие характерные чаши тасийской культуры. Они изготовлены из местной глины. Аналогичные чаши находят в оазисе Дахла (фаза Башенди Б).

В период опустынивания число свидетельств человеческой деятельности на плато значительно сокращается. Обитаемыми остаются лишь несколько районов, обеспеченных источниками воды. Можно предположить, что обитатели этой части пустыни перешли в долину Нила. Ряд элементов более ранней культуры можно сопоставить с элементами додинастических культур этой части Египта.

Археологических свидетельств, относящихся к додинастическому периоду, исследователям найти не удалось.

К позднему додинастическому и раннединастическому периоду относятся первые свидетельства деятельности фараоновской цивилизации в Западной пустыне, которая поддерживала постоянные контакты с оазисами.

Rizkana I., Seeher, J. Maadi IV: The Predynastic cemeteries of Maadi and Wadi Digla. Mainz am Rhein, 1990 (Archäologische Veröffentlichungen / Deutshes Archäologisches Institut. Abteilung Kairo. 81).

В приложении к отчёту о раскопках нижнеегипетского памятника IV тыс. до н. э. Маади опубликованы результаты антропологического исследования костных останков, найденных в ходе раскопок (авторы: К.-Г. Бек и Ш. Клуг). Исследователи сравнивают краниологическую серию из Маади и Вади-Дигла с множеством серий из Нижнего и Верхнего Египта, Ближнего Востока и Кипра, а также из палеолитических захоронений в Магрибе и Нубии. Средние значения 8 измерительных признаков у мужских черепов исследовались методом многомерного кластерного анализа.

Серия из Вади-Дигла оказалась близка к другим нижнеегипетским сериям (из памятников Меримде-Бенисаламе и Тура). Серия из Маади попала в один кластер с серией докерамического неолита из Иерихона и натуфийских захоронений в Мугорете. Другая серия натуфийской культуры (Хайоним) близка к палеолитическим материалам из Магриба. Авторы делают вывод, что нельзя исключить генетические контакты между ближневосточным и нижнеегипетским населением (но речь не идёт об общем происхождении).

Smith P. The Palaeo-Biological Evidence for Admixture between Populations in the Southern Levant and Egypt in the Fourth to Third Millennia BCE // Egypt and the Levant. interrelations from the 4th through the early 3rd millennium B. C. E. / Ed. by E. C. M. van den Brink and T. E. Levy. London, 2002. P. 118–128.

П. Смит анализирует черепа из захоронений в древнейших некрополях Нижнего Египта (памятники Меримде-Бенисаламе, Маади, Вади-Дигла, V–IV тыс. до н. э.) в сравнении с материалами того же времени из Верхнего Египта и Леванта по нескольким измерительным признакам. Обширное культурное влияние Леванта на неолитические культуры Нижнего Египта заставляло многих исследователей предполагать крупномасштабные миграции из Леванта в Дельту. Наблюдения П. Смит опровергают эту гипотезу. Её данные свидетельствуют о существенной антропологической разнице между населением Нижнего Египта (которое во всех отношениях близко к населению Верхнего Египта) и Южной Палестины (где прослеживается родство с обитателями Библа, расположенного в северном Ливане). По мнению П. Смит, эти данные свидетельствуют не только об отсутствии крупномасштабных миграций из Леванта в Нижний Египет, но и об отсутствии общих близких предков у жителей Леванта и Египта.

Spencer A. J. Early Egypt: The Rise of Civilisation in the Nile. London, 1993.

Общая работа по истории Египта от палеолита до конца Старого царства. Автор даёт характеристику неолитических культур долины Нила. Книга содержит богато иллюстрированный обзор данных о материальной культуре верхнеегипеских памятников V–IV тыс. до н. э. (культуры Бадари и Накада).

Vermeersch P. M. La vallée du Nil et le Sahara oriental. une population préhistorique fluctuante sous l’effet des variations climatiques // Comptes Rendus Palevol. 2006. Vol. 5, no. 1–2. P. 255–262.

Обобщающая работа по истории населения северо-восточной Африки в период плейстоцена и раннего голоцена, написанная крупнейшим специалистом по палеолиту и эпипалеолиту Египта. Археологические памятники северо-восточной Африки рассматриваются в контексте климатических циклов и изменений характера течения Нила.

Многочисленные доисторические стоянки в долине Нила могут свидетельствовать о неоднократных миграциях древних людей из Африки.

Vermeersch P. M. (ed.) A Holocene prehistoric sequence in the Egyptian Red Sea area: the Tree Shelter. Leuven, 2008a.

Отчет об археологических раскопках эпипалеолитической стоянки Три-Шелтер у побережья Красного моря, к северо-западу от Эль-Кусейра.

Эль-кабская культура — единственное свидетельство присутствия человека в долине Нила около 7000 г. до н. э. До сих пор известная территория распространения эль-кабской культуры была ограничена районом эль-Каба в Верхнем Египте. Книга показывает, что древнейший горизонт нового памятника, обнаруженного на побережье Красного моря, также принадлежал к эль-кабской культуре. Это открытие существенно расширяет зону её распространения.

Памятник имеет четкую стратиграфию, которая охватывает большой временной период.

Древнейший горизонт AH5 имеет радиоуглеродную датировку около 7100–6600 г. до н. э. (кал.). Он самый богатый по количеству находок; коллекция каменных орудий позволяет отнести этот горизонт к эль-кабской культуре. По интерпретации авторов, стоянку в этот период неоднократно посещали охотники-собиратели.

Среди находок горизонта AH3 (VI тыс. до н. э.) имеются кости одомашненной козы.

На основании анализа нескольких фрагментов керамики горизонт AH2 (после 3700 г. до н. э.) относят к периоду Накада I или началу периода Накада II.

Vermeersch, P. M. ’Out of Africa 2′ and Egypt — an evaluation // Nyame Akuma. 70. 2008b. P. 97–98.

Реконструкция истории заселения долины Нила. В начале бёллингского потепления (XII тыс. до н. э.) плейстоценовое население долины Нила погибло из-за природной катастрофы (катастрофически высокий разлив Нила, который П. М. Вермерс сравнивает с прорывом плотины). Долина стала вновь заселяться, когда началось опустынивание Сахары (в V тыс. до н. э.). Поэтому современное население Египта не может использоваться в генетических исследованиях, направленных на изучение расселения человека в эпоху плейстоцена.

Wendorf F., Schild R. Nabta Playa and its role in northeastern African prehistory // Journal of Anthropological Archaeology. 17, 2. 1998. P. 97–123.

Интерпретация основных результатов, полученных при раскопках памятника Набта-Плайа (Западная пустыня).

Носители древнейшей культуры этого памятника (эль-Адам, середина — вторая половина IX тыс. до н. э.) занимались отгонным животноводством (для получения молока и крови). Крупный рогатый скот перегоняли в район Набта-Плайа на выпас после сезона летних дождей. Где обитали носители этой культуры остальную часть года — неизвестно. Возможно, в долине Нила (в 100 км к востоку от Набта-Плайа). Экологические и генетические данные говорят в пользу теории об одомашнивании крупного рогатого скота в Сахаре. Также на памятнике найдено много костей газелей, на которых жители, вероятно, охотились.

Более поздняя культура эль-Гораб (VIII тыс. до н. э.) отличается использованием наконечников-бифасов, которые напоминают наконечники культуры Унан в Алжире и харифской культуры в пустыне Негев и на Синае (о ней см. Goring-Morris, 1989). Памятник по-прежнему использовался лишь в период после сезона дождей. Авторы сравнивают культуру эль-Гораб с эль-кабской культурой долины Нила.

Носители культуры эль-Набта (конец VIII— начало VII тыс. до н. э.) также использовали памятник лишь для сезонного пребывания, но они проводили здесь больше времени, с чем связано увеличение количества керамики. Засвидетельствован широкомасштабный сбор и обработка съедобных растений. На полу одного из помещений археологи нашли более 20000 семян, 80 видов трав, бобовых, клубневых, фруктовых растений. Все эти растения, по морфологическим признакам, — дикие, они растут сегодня в тропической саванне у южной границы Сахары. Чаще всего встречаются семена сорго. Возможно, сорго не собирали, а возделывали (вывод палеоботаников по результатам химических анализов).

Культуры эль-Адам, эль-Гораб и эль-Набта Ф. Вендорф и Р. Шилд относят к «раннему неолиту». Более позднюю культуру исследователи обозначают как «средний неолит Набта-Плайа» (вторая половина VII тыс. — середина VI тыс. до н. э.). Около 6000 г. до н. э. в Набта-Плайа появляются одомашненные в Юго-Западной Азии породы козы и овцы. Обитатели Набта-Плайа держали большое количество овец; судя по костным останкам, овцы заменили газелей в качестве основного источника мяса.

В период позднего неолита (середина VI — конец V тыс. до н. э.) обитатели Западной пустыни вступили в тесный контакт с жителями долины Нила. Появляются небольшие курганы с захоронениями крупного рогатого скота. Вероятно, в Набта-Плайа был крупный региональный ритуальный центр. Об этом свидетельствуют найденные группы мегалитических построек.

Wendrich W., Cappers R. Egypt’s Earliest Granaries: Evidence from the Fayum // Egyptian Archaeology. 27. 2005. P. 12–15.

Краткое изложение основных результатов раскопок 2004 г., предпринятых, чтобы получить новые сведения о культуре Фаюм А, до сих пор известной по раскопкам 1926–1929 гг. Найдено 10 новых ям (в ходе прежних раскопок было открыто 67 ям). Ямы, относящиеся к культуре Фаюм А, интерпретируются как зернохранилища. В них были найдены остатки эммера и шестирядного ячменя. Таким образом, они свидетельствуют о возникновении производящего хозяйства.

Wengrow D. On desert origins for the ancient Egyptians // Antiquity. 77, 297. 2003. P. 597–600.

Критика интерпретации данных из Набта-Плайа, предложенной археологами Ф. Вендорфом и Р. Шилдом. Д. Венгров полагает, что нет оснований считать культуры охотников и собирателей Западной пустыни неолитическими. Он также заявляет, что теория о начавшемся одомашнивании крупного рогатого скота недостаточно подкреплена фактами. Он считает маловероятным, чтобы жители Западной пустыни использовали крупный рогатый скот в качестве «ходячих запасов».

Wenke R. J. The Ancient Egyptian State. The Origins of Egyptian Culture (c. 8000-2000 BC). Cambridge, 2009.

Университетский учебник по истории древнего Египта от палеолита до конца Старого царства, написанный крупным специалистом по доисторическому Египту.

В главе «Происхождение египтян династического периода» Р. Венке пересказывает результаты и выводы антропологического исследования Ч. Л. Брейса (см. Brace, 1993 в библиографическом списке «Данные естественных наук о происхождении древних египтян»).

В главе 4 автор даёт детальную картину проникновения производящего хозяйства в Египет.

Особое внимание Р. Венке уделяет проблемам происхождения доисторических египтян. Автор подробно описывает каждую неолитическую и энеолитическую культуру и приводит все существующие в литературе данные и мнения о происхождении носителей этих культур.

Wetterstrom W. L’apparition de l’agriculture en Égypte // Archéo-Nil. 6. 1996.

Обзор данных о появлении сельского хозяйства в Египте.

Гипотеза о возникновении производящего хозяйства в Западной пустыне, основанная на утверждении Ф. Вендорфа и Р. Шилда о находке культурных растений и одомашненного скота в Бир-Кисейба и Набта-Плайа (первая половина VII тыс. до н. э.), представляется автору неубедительной, а утверждения исследователей о том, что найденные ими костные останки принадлежали одомашненным животным, — сомнительными. Таким образом, единственным источником культурных растений и одомашненных пород скота в Египте была Юго-Западная Азия. Культивирование злаков в Леванте засвидетельствовано в период докерамического неолита А; появление одомашненных коз и овец — в конце периода докерамического неолита Б.

Породы скота и культурные растения могли быть принесены в Египет сухопутным путем через п-ов Синай. Об источниках этих культурных новшеств может свидетельствовать керамика левантийского типа, найденная в древнейшем горизонте памятника Меримде (Eiwanger, 1984, 61–62).

Сельское хозяйство в Египте распространялось с севера на юг. Автор прослеживает хронологическую цепочку первых земледельческих культур Египта.

Автор отмечает, что предпосылки перехода к производящему хозяйству в Египте до сих пор не выяснены.

Дополнительная литература

Badr A. et al. On the origin and domestication history of barley (Hordeum vulgare) // Molecular Biology and Evolution. 17, 4. 2000. P. 499–510.
Beck K.-G. Die prähistorischen Fundplätze von Maadi und Wadi Digla // Akten des vierten Internationalen Ägyptologen Kongresses München 1985. Hamburg, 1988. Bd. 1: Methoden und Geschichte der Ägyptologie (Studien zur altägyptischen Kultur, Beihefte. 1). S. 257–264.
Brewer D. J., Redford D. B., Redford S. Domestic plants and animals: The Egyptian origins. Warminster, 1994 (The natural history of Egypt).
Briois F., Midant-Reynes B. L’Oasis de Kharga dans la Préhistoire: aux origines des cultures prédynastiques // Archéo-Nil. 20. 2010. P. 43–50.
Caneva I. Predynastic Cultures of Lower Egypt, The Desert and the Nile // The Nile Delta in transition: 4th.-3rd. millennium B. C.: proceedings of the seminar held in Cairo, 21.-24. October 1990, at the Netherlands Institute of Archaeology and Arabic Studies / Ed. by E. C. M. van den Brink. Tel Aviv, 1992. P. 217–224.
Close A. E. Holocene occupation of the eastern Sahara // New light on the Northeast African past: current prehistoric research: contributions to a symposium, Cologne 1990 / Ed. by F. Klees & R. Kuper. Köln, 1992 (Africa praehistorica. 5). P. 155–183.
Crubézy É. Le peuplement de la vallée du Nil // Archéo-Nil. 20. 2010. P. 25-42.
Dumont H. J. A Description of the Nile Basin, and a Synopsis of Its History, Ecology, Biogeography, Hydrology, and Natural Resources // The Nile. Origin, Environments, Limnology and Human Use / Dumont, H. J., ed. Dordrecht, 2009 (Monographiae Biologicae. 89). P. 1–21.
Gopher A. Diffusion process in the Pre-Pottery Neolithic Levant: The case of the Helwan point // People and culture in change: proceedings of the Second Symposium on Upper Palaeolithic, Mesolithic, and Neolithic Populations of Europe and the Mediterranean Basin / Ed. I. Hershkovitz. Oxford, 1989 (BAR international series. 508). P. 91–105.
Goring-Morris A. N. Developments in Terminal Pleistocene Hunter-Gatherer Socio-Cultural Systems: A Perspective from the Negev and Sinai Deserts // People and culture in change: proceedings of the Second Symposium on Upper Palaeolithic, Mesolithic, and Neolithic Populations of Europe and the Mediterranean Basin / Ed. I. Hershkovitz. Oxford, 1989 (BAR international series. 508). P. 7–28.
Hikade T. Silex-Pfeilspitzen in Ägypten // Mitteilungen des Deutschen archäologischen Instituts, Abteilung Kairo. Bd. 57. 2001. S. 109–125.
Huyge D. The Fish Hunters of El-Hosh: Rock Art Research and Archaeological Investigations in Upper Egypt (1998-2004) // Mededelingen der Zittingen van de Koninklijke Academie voor Overzeese Wetenschappen. 51. 2005. P. 231–249.
Kobusiewicz M. Neolithic and Predynastic Development in the Egyptian Nile Valley // New light on the Northeast African past: current prehistoric research: contributions to a symposium, Cologne 1990 / Ed. by F. Klees & R. Kuper. Köln, 1992 (Africa praehistorica. 5). P. 207–217.
Mortensen B. Carbon-14 Dates from El Omari // The followers of Horus: studies dedicated to Michael Allen Hoffman, 1944-1990 / Ed. by R. Friedman and B. Adams. Oxford, 1992. P. 173–174.
Rösing F. W. The negroid population component in the border city of Aswan from the Predynastic to the Late Period // Akten des vierten Internationalen Ägyptologen Kongresses München 1985. Hamburg, 1988. Bd. 1: Methoden und Geschichte der Ägyptologie (Studien zur altägyptischen Kultur, Beihefte. 1). S. 307–315.
Rösing F. W., Schwidetzky I., Strouhal E. Die «Giza-Rasse» und der Paradigmenwandel in der Anthropologie // Akten des vierten Internationalen Ägyptologen Kongresses München 1985. Hamburg, 1988. Bd. 1: Methoden und Geschichte der Ägyptologie (Studien zur altägyptischen Kultur, Beihefte. 1). S. 317–326.
Schneider T. The West Beyond the West: The Mysterious «Wernes» of the Egyptian Underworld and the Chad Palaeolake // Journal of Ancient Egyptian Interconnections. Vol. 2, no. 4. 2011. P. 1–14.
Vermeersch P. et al. Elkab II. L’Elkabien, Épipaléolithique de la Vallée du Nil égyptien. Bruxelles — Leuven, 1978.
Wenke R. J., Brewer D. J. The Neolithic — Predynastic Transition in the Fayum Depression // The followers of Horus: studies dedicated to Michael Allen Hoffman, 1944-1990 / Ed. by R. Friedman and B. Adams. Oxford, 1992. P. 175–184.

На верхнем фото: миска бадарийской культуры из коллекции Музея Метрополитен