ДОМЕСТИКАЦИЯ РАСТЕНИЙ И ЖИВОТНЫХ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ И ТРАНСРЕГИОНАЛЬНЫЕ СВЯЗИ В НЕОЛИТЕ

Восточная Азия представляет собой особую природно-климатическую зону, уже с эпохи неолита плотно заселённую человеческими коллективами. При этом данная часть Евразии никогда не была полностью изолирована, и её развитие шло в тесной связи с развитием других областей этого континента.

Переход к энеолиту на территории Восточной Азии состоялся значительно позже, чем на территории Западной или Центральной Азии, и датируется концом III — началом II тысячелетия до н. э.

Наиболее важными аспектами взаимодействия различных культур в неолите были расширение пищевого рациона за счёт новых видов культурных растений и домашних животных. Восточная Азия являлась центром доместикации проса, Западная Азия — пшеницы. Соответственно, одним из важнейших вопросов кросс-культурных контактов между разными регионами Азии является процесс проникновения проса на запад и пшеницы на восток.

Зоны распространения пшеницы (граница отмечена голубым цветом) и проса (граница отмечена фиолетовым цветом)

Доместикация проса и чумизы в Восточной Азии — длительный процесс, в общих чертах завершившийся в IX-VIII тыс. до н. э. Эти злаки были основой рациона населения Северного Китая в неолитическую эпоху. Что касается появления проса на Западе, на ряде памятников находки проса датируются периодом ранее V тыс. до н. э. Это существенно раньше, чем в степном поясе Евразии начали складываться кочевые сообщества, с которыми обычно связывают распространение инноваций. Новые датировки образцов проса с древнейших памятников дали существенно более поздний возраст находок — II-I тыс. до н. э., что соответствует эпохе распространения металлургии по Евразии (Motuzaite-Matuzeviciute et al., 2013).

Обратное движение — с запада на восток — проделали пшеница, ячмень и овёс. Эти виды злаков были окультурены на Ближнем Востоке и в Южной Европе (см., в частности, Jellen E. N., Leggett J. M. Cytogenetic Manipulation in Oat Improvement // Genetic Resources, Chromosome Engineering, and Crop Improvement Cereals. Volume 2. Chapter 7. CRC Press, 2006). Одни из первых свидетельств появления этих злаков на территории Восточной Азии происходят с неолитического памятника Сишаньпин в провинции Ганьсу, т. е. с территории, которая в древности служила транспортным коридором между Великой Китайской равниной и Центральной Азией. Данный памятник датируется концом IV — III тыс. до н. э. Путями проникновения культивации пшеницы в Ганьсуйский коридор ряд авторов считает маршруты через степной пояс Евразии.

В дальнейшем пшеница и ячмень получают все большее распространение на Великой Китайской равнине, и на протяжении существования культуры Луншань (III тыс. до н. э.) и пшеница, и ячмень довольно часто встречаются на памятниках этой культуры (Цзинь Гуйюнь, 2013).

Не прекращаются дискуссии по вопросу места и времени доместикации риса. Считается, что окультуривание дикого риса имело место в бассейне реки Янцзы около VI тыс. до н. э.; в III тыс. до н. э. рис появился в Индии. В настоящее время анализ генома разных видов риса позволяет говорить о том, что новые виды риса в Индии не представляют собой результат независимого процесса доместикации, а являются следствием гибридизации японики с местными видами.

Среди домашних животных, появившихся в Китае в неолите, были овцы, кошки, куры и некоторые другие; большинство новых видов пришло с запада.

Кошки были обнаружены на неолитическом памятнике близ деревни Цюаньхуцунь в провинции Шэньси (КНР), датированной серединой IV тыс. до н. э. При этом генетические данные по современным популяциям домашних кошек неопровержимо свидетельствуют о ближневосточном происхождении предков всех домашних котов.

Происхождения домашней овцы в Восточной Азии также изучалось с помощью исследования митохондриальной ДНК более 50 образцов костей овец из 7 археологических памятников Китая, датируемых периодом от 2000 до 500 гг. до н. э. Все данные относительно появления домашних овец на территории Китая свидетельствуют в пользу теории о доместикации этого вида животных в Западной Азии и проникновения их на восток с миграциями населения.

Исследование доместикации и распространения кур сталкивается со сложностями объяснения смешанной филогенетической структуры современных диких и домашних видов. Это является результатом либо многократной доместикации кур в разных центрах, либо же смешения домашних кур с местными дикими видами на целом ряде территорий.

Другим важным аспектом взаимодействия культур в неолите являлся обмен сырьём. Нефрит и яшма имели высокую ценность в Восточной Азии. Ещё в неолите сформировалась так называемая «Нефритовая дорога» из Центральной Азии в Китай. С другой стороны, нефритовые месторождения Тайваня служили источником сырья для артефактов, имевшие хождение в пределах 3000-километровой зоны в Юго-Восточной Азии.

Крайне важной представляется разработка общей концепции возникновения и функционирования кросс-континентальных маршрутов, соединявших аграрные очаги и кочевую периферию в единую систему. Ряд авторов связывает возникновение данных маршрутов с распространением кочевого животноводства и датирует его IV тыс. до н. э.

Аннотированная библиография

• Hunt H. V., Vander Linden M. et al. Millets across Eurasia: chronology and context of early records of the genera Panicum and Setaria from archaeological sites in the Old World // Veget Hist Archaeobot. 2008. 17 (Suppl. 1). P. 5-18.

Статья посвящена исследованию хронологии распространения проса в качестве культурного растения в Евразии. Два основных вида проса, Panicum miliaceum and Setaria italica, известны в Северном Китае с глубокой древности. На территории Западной Анатолии и в Европе до 5000 г. до н. э. появляется только один вид — Panicum miliaceum. Данное исследование ставило задачей изучение предыстории доместикации этого злака и его распространения в пределах Евразии.

Археологические памятники Евразии, где были найдены свидетельства использования Panicum и/или Setaria до 5000 г. до н. э.

На основании критического анализа археоботанических данных исследователи пришли к выводу о невозможности окончательного решения вопроса о том, существовал ли единый центр окультуривания проса видов Panicum miliaceum и Setaria italica либо их было несколько. Одним из основных препятствий для этого авторы считают отсутствие единых прозрачных критериев таксономического положения найденных образцов, а также лакуны в данных, прежде всего касающихся обширных территорий Центральной Азии.

• Motuzaite-Matuzeviciute G., Staff R. A., Hunt H. V., Xinyi Liu, Jones M. K. The early chronology of broomcorn millet (Panicum miliaceum) in Europe // Antiquity. 87. 2013. P. 1073-1085.

Статья посвящена изучению распространения проса обыкновенного как возделываемого растения на территории Европы. В отличие от предыдущей статьи, авторы довольно уверенно говорят об окультуривании этого вида проса в Китае. Основной вопрос заключается в том, каким образом этот злак появился в Европе в VI тыс. до н. э., задолго до свидетельств трансконтинентальных контактов.

Для решения данной задачи было заново продатировано 10 зёрен проса с европейских памятников. При этом датировки зёрен оказались существенно моложе, чем слои, в которых они были обнаружены. Возраст образцов в большинстве случаев относится к II-I тыс. до н. э., т. е. среднему и позднему бронзовому и железному векам, когда существование развитых кросс-континентальных связей не ставится под сомнение. В ряде случаев слои, относящиеся к бронзовому веку, находились на памятниках непосредственно над неолитическими слоями, и зёрна проса могло попасть в нижние слои из верних. На других памятниках подобная стратиграфия отсутствует, и более молодой возраст зёрен объяснить сложно.

По мнению авторов работы, это позволяет говорить о том, что гипотеза о раннем проникновении проса с востока на запад оказалась неподтверждённой, и время его завоза лучше согласуется с периодом распространения по Евразии металлургии, хотя между ними всё ещё сохраняется некоторый разрыв.

• Bettinger R. L., Barton L. et al. The Transition to agriculture in northwestern China // Late Quaternary Climate Change and Human Adaptation in Arid China. Developments in Quaternary Sciences. 9. 2007. P. 83-101.

Исследование посвящено переходу к производящему хозяйству на территории Северо-Западного Китая. Появление производящего хозяйства у носителей неолитической культуры Дадивань провинции Ганьсу в VII тыс. до н. э. произошло достаточно внезапно. Окультуривание проса не было подготовлено последовательным и поступательным развитием местных культур охотников и собирателей. Свидетельства использования диких растений в предшествующих горизонтах отсутствуют, поскольку данный регион до появления культуры Дадивань было практически не заселён.

Таким образом, просо как основный вид продовольствия было привнесено в Северо-Западный Китай с миграцией населения-носителя этих традиций. В качестве территории, на которой происходило становление системы раннего земледелия проса в Восточной Азии, авторы статьи указывают на пустынные районы к северу от Хуанхэ.

Одна из основных задач статьи состояла в сравнении процессов возникновения производящего хозяйства в Северо-Восточном Китае и на Ближнем Востоке. Авторы считают необходимой перестройку социальной структуры для возможного появления земледелия в качестве ведущего фактора хозяйствования.

Уделено внимание и длительности процесса становления земледелия, при которой низкая производительность производства сохранялась в течение тысячелетий, как это хорошо известно для Ближнего Востока. Поскольку, в отличие от Ближнего Востока, в Северо-Западном Китае развитие просоводства шло крайне быстро, авторы видят в этом недвусмысленное подтверждение того, что данные территории были практически незаселены к моменту прихода населения с неолитическим производящим хозяйством.

• Ли Сяоцян, Чжоу Синьин и др. (李小强, 周新郢，周杰). Древнейшее археобиологическое свидетельство о совместном использовании нескольких злаков в сельском хозяйстве памятника Сишаньпин провинции Ганьсу (甘肃西山坪遗址生物指标记录的中国最早的农业多样化) // Китайская научная серия D: науки о Земле (中国科学 D 辑: 地球科学). 2007. Том 37, выпуск 7. С. 934-940.

Археобиологическое исследование видов злаков и их характеристик с памятника Сишаньпин в провинции Ганьсу. Данный памятник датируется около 3250-2300 гг. до н. э.; пробы были проанализированы на наличие пыльцы, зёрен и фитолитов.

В результате были обнаружены два вида проса, рис, гречка, соевые бобы, а также пшеница, ячмень и овёс. Основой пищевого рациона населения, несомненно, являлось просо; остальные культурные растения встречены в небольшом количестве. Что касается пшеницы, ячменя и овса, эти злаки были окультурены в районе Плодородного Полумесяца, и их обнаружение на западной окраине Великой Китайской равнины, несомненно, говорит о существовании контактов ранее середины IV тыс. до н. э.

• Zhao Zhijun. Eastward Spread of Wheat into China — New Data and New Issues // Chinese Archaeology. 9. P. 1-9.

В статье рассматриваются вопросы распространения пшеницы на территории Китая. Автор склонен считать, что новые данные позволяют датировать первоначальное проникновение пшеницы как нового культурного растения примерно 2500 г. до н. э.

Зоны последовательного распространения пшеницы на восток и в Китай

Чжао Чжицзюнь предлагает несколько возможных путей проникновения пшеницы в Китай. Первый из них — маршрут через степной пояс Евразии, где между III и I тыс. до н. э. шло распространение культурного набора, включавшего в себя культивацию пшеницы, разведение овец и бронзовую металлургию. Вторым вариантом является маршрут, в дальнейшем получивший название Шёлкового пути, — через Центральную Азию, Синьцзян, Ганьсуйский коридор и Северо-Западный Китай. В качестве последнего варианта автор довольно неожиданно предлагает распространение пшеницы через морские пути.

• Dodson J. R., Xiaoqiang Li et al. Origin and spread of wheat in China // Quaternary Science Reviews. 2013. 72. P. 108-111.

В данном исследовании международный коллектив авторов поставил целью заново датировать находки пшеницы в Китае и объяснить процесс появления и распространения этого злака в Восточной Азии. Для этого были собраны 35 дат, полученных с помощью радиоуглеродного анализа, с 18 памятников западного и восточного Китая. Наиболее ранние даты получены для коридора Хэси в провинции Ганьсу: рубеж III-II тыс. до н. э. В этот период основной сельскохозяйственной культурой данного региона являлось просо.

Появление пшеницы как к востоку от Ганьсуйского коридора, на территории Великой Китайской равнины, так и к западу, на территории современного Синьцзяна, относится к периоду на 300-400 лет позднее.

Карта возможного распространения пшеницы на территории Китая

Возможным объяснением этого феномена, по мнению авторов статьи, может быть теория проникновения пшеницы на территорию Ганьсуйского коридора в III тыс. до н. э. с территории современной России и дальнейшего распространение её на восток и запад.

• Frachetti M. D., Spengler R. N.,. Fritz G. J., Mar’yashev A. N. Earliest direct evidence for broomcorn millet and wheat in the central Eurasian steppe region // Antiquity. 84. 2010. P. 993-1010.

Международная группа исследователей в течение ряда лет проводила археологические раскопки на памятнике Бегаш в юго-восточном Казахстане (III тыс. до н. э.). Этот комплекс находится на территории так называемого степного пояса Евразии, где проходили кросс-культурные коммуникации, соединявшие Западную и Восточную Азию. В связи с этим особенно важным оказался факт обнаружения на памятнике Бегаш свидетельств культивации как пшеницы, характерной для Западной Азии, так и проса, характерного для Восточной Азии и Китая. Даты, полученные на памятнике, более чем на 500 лет опережают даты других свидетельств о существовании на данной территории кочевых сообществ.

В статье неоднократно говорится о путях распространения культурных растений по Евразии в глубокой древности; авторы упоминают миграции, которые привели просо на Запад и пшеницу на Восток.

• Xin Jia, Guanghui Dong, Hu Li et al. The development of agriculture and its impact on cultural expansion during the late Neolithic in the Western Loess Plateau, China // The Holocene, 2013, 23. P. 85-92.

В статье рассматриваются вопросы развития сельского хозяйства на западной части Лессового плато (КНР) в период позднего неолита. Задачей исследования авторы ставили изучение распространения культурных растений и их значения в пищевом рационе населения этой территории в разное время. В основном исследуются материалы с памятника Буцзыпинь, относящиеся к периодам культур Мацзяяо и Цицзя, хотя для сопоставления привлекаются широкие данные из других раскопок.

Так называемый коридор Хэси, или Ганьсуйский коридор, был наиболее важным маршрутом, связывавшим Восточную, Центральную и Западную Азию. Авторы многократно повторяют, что именно по этому маршруту в середине III тыс. до н. э. в Восточную Азию пришли ячмень и пшеница, которые были одомашнены в Западной Азии. На исследуемом памятнике находок этих злаков немного, и они вряд ли играли существенную роль в рационе населения. Несмотря на это, само их присутствие на этом и других памятниках позднего неолита является неопровержимым свидетельством наличия контактов по транс-евразийскому степному поясу задолго до того момента, когда в Восточную Азию с запада пришли навыки работы с металлом.

• Grossa B. L., Zhijun Zhao. Archaeological and genetic insights into the origins of domesticated rice// PNAS. 6190–6197. April 29, 2014. Vol. 111. N. 17.

Исследование происхождения риса давно интересовало учёных всего мира, но особенно важными эти исследования были для Индии и Китая, поскольку каждая из этих стран претендовала на звание впервые открывшей культуру риса для сельского хозяйства. Данная статья ставит целью исследование археологических свидетельств и анализ генетических данных для лучшего понимания процесса доместикации этого важного растения.

Современные данные указывают на то, что процесс окультуривания дикого риса происходил в бассейне реки Янцзы и в целом завершился к VI тыс. до н. э., хотя неперерывность свидетельств доместикации появляется только через тысячу лет после этого. Рис стали культивировать также в Индии в III тыс. до н. э., но окультуренные виды индики в настоящее время рассматривают как гибридизацию японики с местными видами. Это было выявлено благодаря тому, что участки генома, отвечающие за признаки окультуренного риса, контролируются одними и теми же аллелями в японике и индике, и эти аллели происходят из японики.

Таким образом, авторы считают, что длительный спор о моно- и бицентризме доместикации риса окончательно разрешён в пользу его восточноазиатского происхождения.

Поскольку в состав авторов входят китайские исследователи, некоторые вопросы о непредвзятости мнения всё равно сохраняются; тем не менее, в целом выводы работы следует признать крайне интересными.

• Цзинь Гуйюнь (靳桂云). Исследование диеты населения культуры Луншань (龙山文化居民食物结构研究) // Journal of literature, history and philosophy (文史哲). 2013. № 2 (335). С. 99-111.

Автор работы даёт краткую и ёмкую характеристику диеты неолитической культуры Луншань, которая была распространена в III тыс. до н. э. в бассейнах рек Хуанхэ, Янцзы и Ляохэ. В центральном Китае именно эта культура непосредственно предшествовала энеолиту.

Наиболее интересен для изучения связей Китая с Западом вопрос о проникновении новых видов культурных растений и домашних животных, и в связи с этим культура Луншань представляет особенный интерес. Как указывает автор исследования, основой рациона населения данной культуры были просо и рис; вспомогательную роль играли чумиза, пшеница и ячмень, а также, возможно, соевые бобы. Основными источниками мяса служили свиньи и собаки, но началось и постепенное распространение домашних овец.

Автор статьи отдельно выделяет роль новых постоянных продуктов в рационе населения культуры Луншань — пшеницы, ячменя и овец, что, по мнению автора, свидетельствует о плодотворных культурных контактах на территории Евразии в III тыс. до н. э.

• Yaowu Hua, Songmei Huc, Weilin Wang, Xiaohong Wu, Marshalle F. B., Xianglong Chena. Earliest evidence for commensal processes of cat domestication // Proceedings of the National Academy of Sciences. Vol. 111, issue 1. P. 116-120.
• Driscoll C. A., Menotti-Raymond M. et al. The Near Eastern Origin of Cat Domestication // Science. 27 July 2007. Vol. 317, no. 5837. P. 519-523.

Статьи посвящены вопросам процесса доместикации кошек.

Известно, что при переходе к земледелию в человеческих поселениях Ближнего Востока начали скапливаться большие запасы зерна, привлекавшие полчища грызунов. Обилие лёгкой добычи, в свою очередь, привлекало диких кошек ближе к человеческому жилью. Таким образом, это было взаимовыгодное сосуществование, которое с течением времени перешло в доместикацию. Самая ранняя находка дикой кошки рядом с человеком сделана на Кипре и относится примерно к 7500 гг. до н. э. Древнейшие изображения домашних кошек в древнеегипетском искусстве известны около 2000 гг. до н. э.

В статье «Earliest evidence for commensal processes of cat domestication» описывается находка кошачьих костей на раннем земледельческом поселении Цюаньхуцунь в провинции Шэньси (КНР), датированная 5560-5280 гг. до н. э. Обнаруженные коты отличаются по размерам от диких котов Ближнего Востока, по биометрическим показателям они также несколько меньше, но при этом находятся в пределах размеров одомашненых кошек. Значения изотопов углерода δ13C и азота δ15N в костях человека и животных свидетельствуют о том, что рацион людей, грызунов и кошек был основан на продуктах из проса. Изотопный анализ подтверждает то, что кошки ели меньше мяса и больше еды из проса, чем это предполагалось ранее. Исходя из этого, можно предположить, что они питались на помойках или подкармливались людьми. Таким образом, это древнейшее археологическое свидетельство сосуществования людей и кошек.

Поскольку информация о генотипе кошек с памятника Цюаньхуцунь отсутствует, авторы предполагают, что существует несколько возможных вариантов развития событий: доместикация произошла локально либо же домашние кошки появились здесь в результате миграций человеческих групп с территории Ближнего Востока.

Во второй статье («The Near Eastern Origin of Cat Domestication») поставлена задача построения филогенетического древа современных домашних кошек. Для этого были изучены митохондриальные ДНК домашних и диких кошек на территории Евразии и Африки и проведён сравнительный анализ этих данных.

А. Филогенетическое дерево последовательностей митохондриальной ДНК диких и домашних кошек
В. Структура популяций диких и домашних кошек, построеная с помощью программы STRUCTURE
С. Филогенетические связи между группами Felis silvestris

По мнению авторов статьи, систематизированные данные показывают высокую вероятность того, процесс доместикации кошек начался около 9000 лет назад на территории Плодородного полумесяца, где кошки, сосуществуя с людьми, оказывали неоценимую помощь в борьбе с грызунами и постепенно теряли агрессивные повадки своих диких сородичей. При расселении с людьми на новые территории происходило смешивание с местными дикими видами, приводившее к гибридизации. В геноме ряда диких кошек Европы, Африки и Азии также присутствуют следы гибридизации с домашними.

Таким образом, сопоставление данных этих двух статей показывает, что кошки, первично одомашненные около 9000 лет назад на территории Ближнего Востока, около 7000 лет назад уже были найдены на неолитическом поселении в Западном Китае, что может свидетельствовать о существовании контактов в ту отдаленную эпоху.

• Hua Wang. Animal Subsistence of the Yangshao Period in the Wei River Valley: A Case-Study from the Site of Wayaogou in Shaanxi Province, China. Submitted for the degree of Doctor of Philosophy. University College London, 2011.

Диссертация посвящена исследованию роли домашних животных в неолитических поселениях культуры Яншао в долине реки Вэй, с преимущественным упором на изучение костей свиней и диких оленей.

Помимо этого, в работе даётся подробный обзор исследований, посвящённых домашним животным в неолите Китая.

Крупный рогатый скот (Bos taurus) практически неизвестен на памятниках раннего и среднего неолита, хотя дикий предок этого вида существовал в доисторическом Китае. Появление домашнего вида одновременно на территории Северного и Южного Китая относится к сравнительно позднему этапу неолита Восточной Азии — культуре Луншань. Что касается доместикации крупного рогатого скота, исследование митохондриальной ДНК позволило выявить два центра доместикации: Западная Азия и Европа около 10000-8000 лет назад были центром доместикации вида Bos primigenius (вымершего в XVII в.); вторым центром доместикации являлась Индия, где около 3000 гг. до н. э. приручили Bos indicus (Indian zebu). Поскольку крупный рогатый скот встречается на памятниках Китая раннего и среднего неолита крайне редко, дата и место возможной доместикации крупного рогатого скота на территории Китая являются спорными. Ряд исследователей предполагает, что крупный рогатый скот был одомашнен в нескольких местах в долине реки Хуанхэ около 2500-2000 гг. до н. э. Основой для данных выводов служит наличие на территории Китая находок и Bos primigenius, и Bos namadicus (предковая форма Bos indicus) в слоях плейстоцена.

Овцы и козы, по-видимому, не были доместицированы на территории Китая, поскольку дикие виды, существовавшие в данном регионе, не являются предковыми для домашних популяций овец и коз. Филогенетический анализ митохонриальной ДНК диких видов коз и овец Восточной Азии также не свидетельствуют об их близкой связи с домашними овцами и козами в Китае. Домашние козы и овцы довольно внезапно и в большом количестве появляются около 2400 г. до н. э. в районах среднего и нижнего течения реки Хуанхэ.

• Цай Давэй, Тан Цяньцзя (蔡大伟, 汤卓炜). Молекулярное исследование происхождения домашней овцы в Китае по данным археологии (中国绵羊起源的分子考古学研究) //《边疆考古研究》. 2010 年00期.

Статья ставит целью исследование происхождения домашней овцы в Китае. Для этого были проанализированы более 50 образцов костей овец с 7 археологических памятников Китая, которые датируются периодом от 4000 до 2500 гг. до н. э. На основе анализа митохондриальной ДНК для данных около 2000 гг. до н. э. удалось выделить две основные гаплогруппы (А и В). К гаплогруппе А относится 95,5% исследуемых образцов. Третья гаплогруппа © появляется около 500 г. до н. э., и её генетическая структура близка к данным современной популяции овец в Китае.

Внезапное и быстрое распространение овец в Восточной Азии само по себе свидетельствует о внешнем происхождении данного домашнего животного. Кроме того, в Китае отсутствуют и отсутствовали дикие виды, которые были бы генетически связаны с древними и современными популяциами домашних овец. Таким образом, всё это вполне согласуется с распространением этого нового вида домашних животных с Запада.

Авторы приходят к выводу о том, что все данные, касающиеся появления домашних овец на территории Китая, свидетельствуют о доместикации этого вида животных вне территории страны и связи его распространения с миграциями населения и культурным обменом между Востоком и Западом.

• Miao Y.-W., Peng M.-S. et al. Chicken domestication: an updated perspective based on mitochondrial genomes // Heredity. 2013. 110(3). P. 277-82.

Курица сейчас — наиболее распространенное из одомашненых животных в Китае; куриное мясо и яйца занимают первое место как источник животного белка в рационе этого региона. В связи с этим крайне важно изучение вопроса, когда и как домашние куры появились на территории Китая.

В исследовании проанализировано немногим менее 5000 фрагментов митохондриальной ДНК, около 2800 из которых было ранее опубликовано, полученных от 2044 домашних кур и 51 красных диких кур (Gallus gallus). Появление несомненных археологических свидетельств распространения домашних кур в Южной Азии (Хараппа и Мохенджо-Даро) относятся к середине III тыс. до н. э., в Восточной Азии — к середине II тыс. до н. э.

Ряд видов домашних кур демонстрирует смешение с дикими видами, и филогенетическое родство не позволяет выявить единый центр доместикации кур. Объяснение данного феномена может говорить либо о мультицентризме доместикации куриных, либо о смешении распространившихся домашних видов с дикими местными видами, что привело к усложнению филогенетической структуры рода куриных в Старом Свете.

• Е Шусянь (葉舒憲). Мистическая роль поделочного камня и происхождение цивилизаций (玉石神話信仰與文明起源) // Синологический вестник Политического университета (政大中文學報). Июнь 2011, № 15. С. 25-56.

Автор статьи приводит целый ряд концепций историко-культурологического характера. В работе делается упор на значимость ряда поделочных камней в культурах Египта, Месопотамии и Китая, и их роль в формировании цивилизации. В статье упоминается что, согласно построениям ряда авторов, каменный век Китая в определённый момент сменился т. н. «нефритовым веком», поскольку значительное число артефактов изготавливалось из этого поделочного камня. На самом деле, нет никаких оснований для выделения подобного периода.

Известно, что начиная с глубокой древности в Китае очень высоко ценились изделия из целого ряда поделочных камней, включая нефрит, жадеит, яшму и некоторые другие. По аналогии с этим автор приводит данные по значению ляпис-лазури и бирюзы для Шумера и Египта.

В статье также обсуждается «Нефритовый путь», по которому на Великую Китайскую равнину доставлялись редкие виды поделочных камней из Центральной Азии, прежде всего из Хотана. Ряд современных авторов считает, что маршрут, позднее известный как Шёлковый путь, в эпоху неолита использовался для торговли нефритом («Нефритовый путь»), а в эпоху бронзы — медью и оловом («Бронзовый путь»). Автор сравнивает эту концепцию с данными о «Лазуритовом пути», по которому из Центральной Азии на Ближний Восток и в Египет доставлялся лазурит.

По довольно спорному утверждению автора, высокая ценность поделочных камней влекла за собой идеологическую мотивацию к зарождению цивилизации. Что же касается того, что спрос на полудрагоценные камни и в Западной, и в Восточной Азии привёл к установлению регулярных торговых контактов с Центральной и Средней Азией и становлению «Нефритового» и «Лазуритового» маршрутов в глубокой древности, и тем самым косвенно служил культурному обмену между отдаленными районами Евразии, то это вполне соответствует действительности.

• Christian D. Silk Roads or Steppe Roads? The Silk Roads in World History // Journal of World History. 2000. 11, № 1. P. 1-26.

Статья посвящена историческому значению трансконтинентальных маршрутов, которые автор называет «Шёлковыми путями», в частности, северному степному пути. Их функции, по мнению автора, не ограничивались торговыми операциями. Многочисленные свидетельства говорят о том, что основное историческое значение этих маршрутов заключалось в соединении очагов аграрных цивилизаций и кочевой периферии в сложную систему Афро-Евразийских транс-культурных контактов. Автор придерживается мнения, что сложение сети коммуникаций следует датировать существенно более ранним временем, чем это принято. Их возникновение было тесно связано с распространением кочевого животноводства на обширных территориях степного пояса и Центральной Азии в IV тыс. до н. э.

Автор пишет о том, что проникновение на территорию Китая новых видов одомашненных злаков — пшеницы и ячменя, и, что гораздо важнее, способов их культивации — несомненно, свидетельствует о развитых маршрутах кросс-культурного обмена ранее III тыс. до н. э.

• Hsiao-Chun Hung, Yoshiyuki Iizuka et al. Ancient jades map 3,000 years of prehistoric exchange in Southeast Asia // PNAS. December 11, 2007. Vol. 104, № 50. P. 19745–19750.

В результате исследования проб нефрита Юго-Восточной Азии, относящихся к периоду от III тыс. до н. э. до I тыс. н. э., было выявлено, что значительная часть этих артефактов изготовлена из нефрита с острова Тайвань.

В неолитическую эпоху браслеты и бусины из тайваньского нефрита были распространены на Тайване и Филлипинах.

Карта распространения нефритовых артефактов с Тайваня в III тыс. до н. э. — I тыс. н. э.

Артефакты из этого нефрита (в первую очередь, две специфические формы серёг) были широко распространены в зоне, охватывающей более 3000 км: на Филлипинах, в западной Малазии, южном Вьетнаме, Таиланде и т. д.

Таким образом, торговля нефритовыми артефактами, центром сырья и обработки которых являлся Тайвань, имела крайне широкое распространение в Юго-Восточной Азии с эпохи неолита.