РАССЕЛЕНИЕ ПОТОМКОВ ХАМА ПО ДАННЫМ АРХЕОЛОГИИ, ГЕНЕТИКИ И ЛИНГВИСТИКИ

Дети Хама и их потомки

Согласно Библии, после Великого потопа из ковчега вместе со своими жёнами и отцом вышли сыновья Ноя: Сим, Хам и Яфет, от которых происходят все народы земли. Хам стал прародителем народов Африки и Ханаана. В библейской «Таблице народов» названы имена трёх поколений его потомков; большинство из этих имён известны историкам как древние названия областей и народов. Сыновья Хама Куш, Мицраим, Пут и Ханаан стали прародителями больших семей народов, которые заселяли безлюдные пространства в глубокой древности. Имена второго поколения детей Хама соответствуют макрогруппам популяций, которые сложились, возможно, в эпоху раннего голоцена. Среди его внуков и правнуков названы отдельные народы и страны, некоторые из которых появились на карте древнего Востока уже в исторический период. Народы, названные в «Таблице народов» среди потомков Хама, могут быть отождествлены по большей части с народами Африки и Леванта. К Леванту относятся потомки Ханаана, а также филистимляне. Кафторяне отождествляются c населением острова Крит.

В Библии не говорится о том, куда разошлись потомки сыновей Ноя после того, как Господь рассеял людей по всему свету в результате строительства Вавилонской башни. Часть недостающих сведений может дать современная наука. Реконструкцией расселения народов в древности в том или ином виде занимаются разные научные дисциплины: лингвистика, археология, история, физическая антропология и популяционная генетика. Выводы этих наук во многом совпадают, но в чём-то противоречат друг другу. Археология, физическая антропология и история напрямую изучают материальные и письменные свидетельства, дошедшие до нас из глубины времён. Лингвистика и популяционная генетика позволяют реконструировать древние миграции на основании изучения не только мёртвых, но и живых языков и современных человеческих популяций. При этом временная глубина генетических исследований потенциально значительно выше, чем глубина лингвистических, поскольку на сегодня историческая лингвистика не может продвинуться дальше уровня крупных языковых семей, возраст которых составляет не более 8-10 тысяч лет.

Сыновья Хама и научная классификация языков

Ещё в XIX в., на заре сравнительно-исторического языкознания, было замечено, что библейское родословие народов находит отражение в языковом родстве. Три выделенные учёными языковые семьи народов северной и восточной Африки соответствовали трём сыновьям Хама: берберская семья (Пут), египетская семья (Мицраим) и кушитская семья (Куш). Согласно общепринятой ныне классификации языков, они принадлежат к одной макросемье — афразийской. Другие семьи в её составе — это семитская семья (на языках которой говорят не только потомки Сима, но и потомки четвёртого сына Хама — Ханаана), а также чадская и омотская семьи (носители этих языков не упоминаются в Библии, но могут находиться в родстве с потомками Пута, Мицраима и Куша).

Учёные установили родство афразийских языков на основании как схожих грамматических черт, так и общих слов, которые в них присутствуют. Наличие общих корней в разных ветвях афразийской макросемьи можно проиллюстрировать такими примерами (Orel, Stolbova, 1995):

О родстве этих языковых семей свидетельствуют и более фундаментальные характеристики, которые отличают их от языков других макросемей, например, структура корня. Корень слова в афразийских языках состоит только из согласных, а гласные меняются, выполняя морфологические функции, то есть одни и те же согласные с разными гласными и приставками образуют разные части речи. Например, в коптском мисе — «рождать», месие — «рожденный», масе — «детеныш животного». Именно поэтому в большинстве письменных языков этой макросемьи не выписываются гласные: таковы древнеегипетское, древнеливийское и эфиопское письмо в Африке (использовалось не только для семитских, но и для кушитских языков Эфиопии, таких как билин и оромо). Сюда же относятся угаритское, финикийское, южноаравийское, арабское, еврейское, арамейское на Ближнем Востоке.

Географическое распространение древних афразийских языков в III-I тыс. до н. э. (Милитарёв, 1984):
сегодня мероитский и нубийский языки, как правило, относят не к афразийским, а к нило-сахарским языкам

Географическое распространение современных афразийских языков (Милитарёв, 1984):
распространение семитских языков в Северной Африке связано с арабской экспансией в I тыс. н. э.

Сыновья Хама и популяционная генетика

В конце XX в. с развитием популяционной генетики генеалогия потомков Хама получила соответствие и в классификации гаплогрупп. Популяционная генетика изучает родство современных популяций, но получаемая картина в значительной степени отражает и родство между группами древнего населения, особенно с учётом поправки на миграции, происходившие на протяжении трёх тысяч лет между современным и ветхозаветным миром.

По данным генетики, современные носители кушитских языков, берберы и потомки доарабского населения Египта имеют общего мужского предка, отличного от общего предка семитов (детей Сима) и от общего предка индоевропейцев (детей Яфета). Отражением этого факта является распространение субвариантов гаплогруппы E1b1b (E-M215), в Магрибе (территория современной Мавритании, Марокко, Алжира, Туниса и Ливии, то есть средиземноморских стран Африки к западу от Египта), Египте и Восточной Африке. Среди её субвариантов, в свою очередь, выделяют «египетскую» гаплогруппу E1b1b1a1 (E-M78) и «берберскую» E1b1b1b1a (E-M81), которые также делятся на субварианты.

Распространение гаплогруппы E1b1b1a1 (E-M78) и ее субвариантов (по Cruciani et al., 2007)

Распространение «берберской» гаплогруппы E1b1b1b1a (E-M81) (по Semino et al., 2004)

Вопрос об общей родине потомков Хама

Вопрос о том, куда пришёл Хам со своими сыновьями и откуда расселялись его потомки, интересует исследователей давно. Как лингвисты, так и генетики занимаются вопросом о возможной прародине языков и генетических особенностей, присущих потомкам Хама.

Среди лингвистов распространены две гипотезы о локализации афразийской прародины. Согласно традиционной точке зрения (И. М. Дьяконов и ряд других специалистов), она располагалась в Восточной Африке. Альтернативная гипотеза была предложена А. Ю. Милитарёвым: он возводит происхождение афразийских языков к натуфийской культуре Леванта. Некоторые специалисты связывают её с развитием протоземледелия, исходя из предполагаемого наличия аграрной лексики в праафразийском языке (это, однако, не доказано). Ещё одним подтверждением исходно ближневосточного происхождения афразийских языков является восстанавливаемый общеафразийский зоологический лексикон, отражающий фауну Ближнего Востока, но не Африки (в нём есть слон и бегемот, но нет жирафа и носорога). Кроме того, есть данные о ранних заимствованиях между афразийскими и северокавказскими языками (мнение А. Ю. Милитарёва и С. А. Старостина) (Blažek, 1999).

Генетики рассматривают Восточную Африку как регион, откуда распространялись носители гаплогруппы E-M215 (Cruciani et al., 2004). Для «египетской» субгаплогруппы E-M78 прародиной считается долина Нила.

История расселения сыновей Хама: возможная реконструкция

Итак, есть основания полагать, что отправная точка для расселения потомков Хама по Африке находилась в Восточной Африке, либо в Северо-Восточной Африке (в восточной части Сахары или в долине Нила). 

По данным лингвистики, сыновья Хама могли отделяться от основного ствола в разное время. Первыми, по-видимому, ушли предки египтян (ветвь Мицраима). На то, что кушиты и берберы отделились несколько позже, указывает наличие в этих языках префиксального спряжения, которое роднит их с семитами. В египетском (и чадских языках, которые имеют с ним много общего) префиксального спряжения никогда не существовало (Дьяконов, 1991). Египетское суффиксальное глагольное спряжение уникально среди афразийских языков. И этот факт говорит о том, что египетская глагольная система развивалась независимо, отделившись от основного ствола до того, как развитие глагольной системы в остальных афразийских языках пошло по другому пути.

Представление о направлениях и путях расселения основных ветвей потомков Хама дают, прежде всего, палеоклиматология и археология.

Последний ледниковый максимум и первая стадия расселения потомков Хама

Палеоклиматологические исследования показали, что на протяжение нескольких тысяч лет вплоть до X тыс. до н. э. полоса сухих тропиков Африки и Юго-Западной Азии была непригодна для обитания из-за резкой аридизации в период последнего ледникового максимума (около XXIII-XIII тыс. до н. э.). Сахара в целом стала необитаемой, отдельные сообщества людей сохранялись (с перерывами) в долине Нила, но и они исчезли около XIII тыс. до н. э. В этот период разрушительные разливы эпохи «дикого Нила» сделали долину Нила мало пригодной для жизни (самая поздняя культура долины Нила той эпохи — иснанская). Поэтому колоссальные пространства, в том числе Сахара, долина Нила и Аравийский полуостров были необитаемы. Территория пустыни Сахара охватывала гораздо большую территорию, чем в наши дни.

Климатические зоны в Африке ок. 18000 г. до н. э. (по Ray, Adams, 2001):

1 — влажные тропические леса; 2 — муссонные или сухие леса; 3 — тропические редкостойные леса; 4 — тропические кустарниковые редколесья; 5 — тропические полупустыни; 6 — тропические луга; 7 — тропические пустыни; 8 — саванны; 10 — горные тропические леса; 12 — полупустынные редколесья умеренного климата; 22 — сухие степи; 26 — ледяной покров.

В начале пребореального периода (X тыс. до н. э.) природные условия в Сахаре стали довольно быстро меняться по причине смещения зоны муссонов на север, и она стала пригодна для жизни. На период с X по VI тыс. до н. э. в Сахаре пришелся максимум влажного климата. Сахара превратилась в засушливую саванну; учёные предполагают, что климатические условия там были подобны сегодняшнему климату в Сахеле — поясе полупустынь и засушливых саванн к югу от Сахары. Здесь возникли богатые рыбой и моллюсками водоёмы, а также появилось множество крупных млекопитающих. Все это сделало Сахару очень привлекательной для заселения людьми. В X тыс. до н. э. на территории Сахары возникают первые археологические памятники: в египетской Западной пустыне (культура эль-Адам в районе оазиса Бир-Кисейба), в долине Нила (центральном Судане, в районе Хартума), и на юге современного Мали (памятник Унджугу на реке Ямэ). В IX тыс. до н. э. в разных частях Сахары возникают постоянные озера и сезонные бассейны. География археологических памятников в этот период резко расширилась, что свидетельствует о широкомасштабном заселении бывшей пустыни.

Древнейшие находки керамики на территории Сахары (по Huysecom, 2009):

1 — Унджугу (2-я половина X тыс. до н. э.); 2 — Тагалагал (начало IX тыс. до н. э.); 3 — Адрар-Бус (середина IX тыс. до н. э.); 4 — Вади-эль-Ахдар (середина IX тыс. до н. э.); 5 — Бир-Кисейба (X тыс. до н. э.); 6 — Сарураб (Хартум, IX тыс. до н. э.)

Вероятно, сюда устремилась часть потомков Хама — предки древних египтян (Мицраим). Судьбу потомков Куша проследить трудно, но нельзя исключить, что они тоже были носителями судано-сахарского культурного комплекса (например, им могли принадлежать археологические памятники в районе озера Туркана в Кении).

Изменились природные условия и в прибрежной зоне Северной Африки, сюда пришла другая группа потомков Хама — предки древних берберов (Пут), которые смешались здесь с малочисленным местным населением, пережившим последний ледниковый максимум в одном из природных убежищ на западе средиземноморского побережья Африки. Дети Пута создали здесь капсийскую культуру.

Хотя капсийская культура, созданная прото-берберами и судано-сахарские культуры, созданные прото-египтянами, имеют мало общего в материальном плане, об общем происхождении носителей этих культур, возможно, свидетельствуют данные антропологии. Исследование человеческих останков из некрополя Гоберо (западная часть пустыни Тенере) свидетельствует о родстве носителей местной эпипалеолитической киффийской культуры и носителей капсийской культуры Магриба (Sereno et al., 2008). Кроме того, антропологи установили родство носителей капсийской культуры и древних египтян и нубийцев (Irish, 1998).

Судано-сахарский культурный комплекс: дети Мицраима

Археологические памятники Сахары эпохи эпипалеолита были созданы охотниками-рыболовами, которые обитали вокруг озёр Сахары и сопредельных с ней рек (таких, как Нил и Ямэ). Памятники ранних охотников и рыболовов Сахары обладают несколькими общими признаками, что говорит об их принадлежности к одному культурному комплексу. Поскольку образ жизни этих охотников был сопряжён с сезонными миграциями на значительные расстояния, неудивительно, что культурные связи поддерживались на территории, простиравшейся от долины Нила до бассейна Нигера. К числу эпипалеолитических культур Сахары, возникших в X-IX тыс. до н. э., относятся следующие:

• киффийская культура в районе гор Аир (массив в южной части Сахары, на территории совр. Нигера),

• культура Унджугу на реке Ямэ (на территории совр. Мали),

• культура Эль-Адам в оазисе Бир-Кисейба (в пустыне к западу от Нила в районе первого порога),

• культура Ранний Акакус в горах Акакус (на территории совр. Ливии),

• культура среднего Нила, известная как ранний Хартум.

Основные признаки, характерные для судано-сахарских эпипалеолитических культур — это так называемые унанские наконечники, керамика с штампованным или прорезанным орнаментом в виде волнистых линий, а также однотипные зазубренные костяные гарпуны — свидетельство развития рыбного промысла в озёрах «зеленой Сахары». Само по себе появление керамики в X тыс. до н. э. выделяет судано-сахарские памятники не только в африканском контексте (в Магрибе керамика распространяется на несколько тысячелетий позже), но и среди всех археологических культур западной части Старого света. Хотя обитатели Ближнего Востока уже освоили земледелие и скотоводство, производством керамики они овладели лишь в VI тыс. до н. э.

Юго-восточный анклав судано-сахарского культурного комплекса был расположен районе озера Туркана в Кении. Здесь находят керамику с орнаментов в виде волнистых линий и характерные костяные гарпуны (не позднее VII тыс. до н. э.).

Унанские наконечники эпохи эпипалеолита. 2-4: из региона Адрар-Бус в Нигере (по Clark, 2008, 167); 5: из Египта (эль-кабская культура: по Vermeers, 1978, 91, fig. 45)

Образцы керамики с орнаментом в виде волнистых линий. 1-4 из Шакадуда (Судан; Marks, Mohammed-Ali, 1991, 70-71); 5-6 из Ти-н-Торха (Ливия; Barich, 1987, 107)

В начале VI тыс. до н. э. в Сахаре впервые появляются породы мелкого рогатого скота, одомашненные в Леванте. Начинает развиваться скотоводство, которое стало на тысячелетия основной формой производящего хозяйства в Сахаре, Сахеле и Восточной Африке.

Схема распространения одомашненного мелкого рогатого скота в Африке из центра доместикации на Ближнем Востоке (по Close, 2002)

Дальнейшая история народов, населявших Сахару, позволяет видеть в них предков древних египтян и чадцев. Сосуществование протоегиптян и проточадцев на территории Сахары на протяжении нескольких тысяч лет хорошо согласуется с данными языкознания. Некоторые лингвисты выделяют чадский и египетский в особую подгруппу на основании большого числа лексических изоглосс между этими языками. По замечанию И. М. Дьяконова, изоглоссы, представленные только в египетском и чадских языках, составляют 15% от общего числа афразийских изоглосс (Diakonoff, 1996). Кроме того, выделяются некоторые общие грамматические особенностей, которые отличают эти языки от других афразийских языков. Одной из таких особенностей является наличие в чадских и египетском языках так называемой системы вторых глагольных времён. Это особые глагольные формы, показывающие, что смысловое ударение во фразе ставится на второстепенные члены предложения или вопросительные слова. Эта особенность могла появиться в египетском и чадских языках благодаря тому, что на каком-то этапе носители этих языков соседствовали с носителями каких-либо исконно африканских языков, имеющих такую же особенность. К числу африканских языков, обладающих вторыми временами относят ква и фульбе (Jungraithmayr, 1994), относящиеся к семье нигер-конго. Необходимо отметить, что, по данным генетики, народ хауса, который говорит на языке чадской семьи, является близким родственником народа фульбе.

По данным генетики, чадские народы не принадлежат к числу потомков Хама (по крайней мере, по мужской линии, при том что некоторые следы родства по женской линии прослеживаются). Поэтому можно предположить, что в VII-VI тыс. до н. э. предки чадских народов и предки египтян составляли не две ветви одной языковой семьи, а образовывали языковой союз в юго-западной части Сахары. Подобное предположение хорошо согласуется с тем фактом, что чадские языки и египетский имеют подавляющее большинство общих черт. Однако у чадских языков и других ветвей афразийской семьи это сходство отсутствует.

Аридизация в Сахаре и разделение судано-сахарской общности

Начиная с VI тыс. до н. э. климат в Сахаре постепенно становится более засушливым и люди начинают покидать пустыню. С конца VI по III тыс. до н. э. происходят миграции из Сахары в поисках более пригодных для жизни условий. Они шли в трёх направлениях: в долину Нила, на территорию современного Сахеля, в том числе в бассейн озера Чад, и в район Восточно-Африканской рифтовой долины (на территории современной Эфиопии, Кении и Танзании). Эти направления можно связать с тремя ветвями потомков Хама: предки египтян сконцентрировались в долине Нила, предки чадских народов двинулись на юг, предки кушитов — в Восточную Африку.

Появление земледелия в Египте и Магрибе и вторичная миграция ближневосточного населения

Изменение климата в VI тыс. до н. э. затронуло не только Сахару, но и территорию Леванта и Аравийского полуострова. Иссушение климата сократило угодья ранних земледельцев Ближнего Востока (которые ещё не знали ирригации) и породило волну миграций, часть которых достигла Северной Африки. В начале VI тыс. до н. э. Африка ещё не знала земледелия, поэтому приход земледельческих групп с Ближнего Востока сильно изменил культурный облик региона. Земледельцы появились в долине Нила (где обитали кочевые охотники и рыболовы Восточной Сахары, наиболее вероятные предки древних египтян) и на территории Магриба, где обитали прото-берберы, носители капсийской культуры.

Около 5400 г. до н. э. в Файюмском оазисе на севере Египта возникло поселение, которое по облику материальной культуры отличалось от памятников охотников-собирателей Восточной Сахары, выходивших в рамках сезонных миграций к Меридову озеру в Файюме. Жители этого поселения впервые в долине Нила стали заниматься земледелием, они возделывали ячмень и эммер. Свидетельством тому являются каменные серпы, ямы для хранения урожая и сохранившиеся зерна культурных злаков. Эта археологическая культура получила в литературе название Файюм А.

Также в середине VI тыс. до н. э. возникают первые неолитические культуры на юге современного Алжира. Крупные наконечники стрел, найденные на памятнике эль-Байед, относятся к тому же типу, что и наконечники стрел из Файюма; также для обоих памятников характерны небольшие трехгранные наконечники с черешком (Hikade, 2001).

Этот последний вид наконечников сближает памятники южного Алжира и Файюмского оазиса с неолитическими памятниками Южной Аравии. Российский археолог Х. А. Амирханов, который изучил археологические культуры Южной Аравии на основании многолетних раскопок в Йемене, установил принципиальное сходство культуры Файюм А и некоторых ранненеолитических памятников Магриба с неолитической культурой Аравии. Он пришёл к выводу, что культура пустынного неолита Южной Аравии как более древняя оказала влияние на формирование культуры Файюм А в Египте и неолитических культур Магриба (Амирханов, 2006). Даже если этот вывод не подтвердится в ходе дальнейших исследований, неоспоримо ближневосточное происхождение как самих сельскохозяйственных культур, так и каменного инвентаря первых земледельцев Африки.

Судя по данным генетики, население Египта и Магриба могло принять в древности волну миграции с Ближнего Востока уже после того, как местные популяции были в целом сформированы. Эта миграция внесла незначительный, но различимый вклад в генофонд этих регионов. Генетики приблизительно датируют это событие около 4000 г. до н. э. Учитывая низкую точность датировок, которые даёт популяционная генетика, можно связать эту миграцию с распространением производящего хозяйства из Аравии.

О том, что в создании египетской письменности могли принимать участия семиты (потомки населения, пришедшего в результате одной из волн ближневосточных миграций в Нижний Египет), могут свидетельствовать фонетические значения ряда египетских иероглифов, которые отражают звучания слов, обозначающих изображенные предметы, в семитских языках, но не в египетском (Redford, 1994).

Дети Мицраима осели в долине Нила

Появление земледельцев на севере Египта (Файюм А, Меримде-Бенисаламе I, Саис I, эль-Омари — все эти археологические культуры имеют ближневосточные корни) совпало по времени с активным оттоком жителей египетской пустыни (восточной окраины Сахары) в долину Нила. В конце VI тыс. до н. э. северная часть Сахары стала непригодна для охоты и зарождавшегося скотоводства (пояс засушливого климата расширялся с севера на юг вместе со смещением пояса муссонов). Если прежде жители пустыни посещали долину Нила лишь в сезон, наиболее благоприятный для сбора моллюсков и рыболовства, то теперь они начали оставаться в долине. Технологии земледелия, принесённые на север Египта из Южной Аравии и, возможно, других регионов Ближнего Востока, в V тыс. до н. э. были усвоены потомками охотников или скотоводов из пустыни, осевших в Верхнем Египте. Возникшая в результате этого культура Бадари распространилась в середине V тыс. до н. э. по всему Верхнему Египту. По ряду признаков, прежде всего, по использованию керамики с чёрным венчиком, культура Бадари относится к кругу культур Нубии, Западной и Восточной пустыни, которые, по всей видимости, генетически связаны с более ранними культурами Сахары (Gatto, 2011). О связях культуры Бадари со скотоводческими культурами восточной Сахары и Судана свидетельствует также засвидетельствованная в Бадари практика захоронения домашнего скота (как в составе человеческих погребений, так и отдельно). Такие захоронения засвидетельствованы в древних некрополях Набта-Плайя (Восточная Сахара) и Эль-Габа (Судан), а также имеют этнографические параллели в скотоводческих обществах Африки (Wengrow, 2003).

Данные антропологии убедительно свидетельствуют о том, что носители культуры Бадари по своему физическому облику уже ничуть не отличались от населения древнего Египта последующих эпох вплоть до греко-римского периода. В IV тыс. до н. э. на базе культуры Бадари в Верхнем Египте сформировалась культура Накада, которая распространилась на территорию Нижнего Египта. В рамках культуры Накада возник институт царской власти. В конце IV тыс. до н. э. возникла древнеегипетская письменность и окончательно сложилось централизованное древнеегипетское государство в своих естественных границах от I порога Нила до впадения Нила в Средиземное море. Началась письменная история Египта.

Схожие процессы происходили к югу от первого порога Нила: обитатели Сахары осели в долине Нила на территории Нубии, в том числе в районе второго и третьего порогов Нила и освоили земледелие в V тыс. до н. э. Согласно данным антропологии, ранние нубийцы — близкие родственники древних египтян. Первые земледельческие культуры Нубии — абканская культура и культура группы А.

Расселение чадских народов

Носители одной из сахарских культур — тенерийской — оказались в бассейне озера Чад около 2500 г. до н. э. в результате постепенного переселения на юг. Как и другие жители Сахары, они освоили скотоводство, и смещение зоны муссонов вынуждало их отходить на юг в поисках источников воды, но их продвижение было очень медленным. Замедление определялось областью распространения мухи-цеце, граница которой сдвигалась на юг постепенно. Дело в том, что муха-цеце разносит смертельное для домашнего скота заболевание и делает невозможным его разведение. Постепенное переселение носителей тенерийской культуры из района гор Аир на юго-восток (раздел Э. Гарчеа в Clark, 2008) подтверждается данными археологии. Возможно, именно они принесли в бассейн Чада афразийские — чадские языки. Родство носителей чадских языков с другими потомками Хама не прослеживается по данным антропологии. Уже носители неолитической тенерийской культуры отличались по своему облику от носителей более ранней культуры этого региона — киффийской и от других популяций потомков Хама (Sereno et al., 2008). Данные генетики также не подтверждают родство носителей чадских языков с носителями других афразийских языков по мужской линии.

Потомки Пута — берберы

Потомки Пута пришли в Магриб в X тыс. до н. э. и ассимилировали местное население — носителей иберо-мавританской культуры, которые смогли пережить последний ледниковый максимум на средиземноморском побережье — в единственном природном убежище на территории Северной Африки в эпоху оледенения. Так возникла капсийская эпипалеолитическая культура. Её памятники найдены на территории от Атлантического океана до залива Габес (Тунис); локальный вариант этой культуры был распространён также на территории современной Ливии.

В VI тыс. до н. э. в этот регион с востока пришли носители ближневосточной земледельческой традиции. Несколько раньше в западную часть Магриба с севера, из Южной Европы проникли носители земледельческой культуры импрессо (также известна как культура кардиальной керамики). Наиболее ранний памятник носителей культуры импрессо на территории Марокко датируется VII тыс. до н. э. (Ballouche, Marnival, 2004). Древние миграции населения Иберийского полуострова в Магриб оставили очень заметный след в генофонде Магриба. Под действием этих внешних влияний в Магрибе развился неолит капсийской традиции.

Распространение берберского языка в Магрибе впервые документально засвидетельствовано лишь в I тыс. до н. э. с появлением надписей, выполненных древнеливийским (древненумидийским) письмом. Тем не менее, поскольку в этом регионе, начиная с появления капсийской культуры, прослеживается цепочка генетически связанных друг с другом археологических культур, большинство учёных считают предками берберов уже носителей капсийской культуры или неолита капсийской традиции.

Расселение потомков Куша

Из всех ветвей потомков Хама хуже всего изучены пути расселения потомков Куша. Археологи связывают с носителями кушитских языков распространение одной из неолитических скотоводческих культур Восточной Африки в IV-III тыс. до н. э. — скотоводческого неолита саванны.

Итоговая картина

Расселение потомков Хама по Африке можно разделить на несколько стадий, которые охватывают период от появления Хама и его сыновей до расселения народов, зафиксированного в библейской «Таблице народов».

1. Хам и его сыновья Куш, Мицраим, Пут пришли в Африку с северо-востока. Им открылись незаселённые и богатые ресурсами пространства «зелёной» Сахары и средиземноморского африканского побережья. Ханаан, четвёртый сын Хама, по-видимому, до Африки не дошёл и остался Восточном Средиземноморье.









2. В X тыс. до н. э. сыновья Хама распространились по Африке. Потомки Пута расселялись на восток вдоль средиземноморского побережья; они создали эпипалеолитическую капсийскую культуру в Магрибе. Потомки Мицраима заселяли Сахару из долины Нила. Они дошли от Нила до долины Нигера и создали целый ряд эпипалеолитических культур на территории Судана и Сахары. Все эти культуры составляли единый культурный комплекс и их носители поддерживали связи друг с другом, вероятно, благодаря кочевому образу жизни. Проследить миграции потомков Куша на этом этапе не представляется возможным, но нельзя исключить, что им принадлежали памятники судано-сахарского типа в Восточной Африке.








3. В VI тыс. до н. э. началось изменение климата в Северной Африке и на Ближнем Востоке, что привело к череде миграций и культурных изменений. Группа переселенцев с Ближнего Востока (вероятно, из числа потомков Сима) принесла земледелие на север Египта и в южную часть Алжира. Потомки Мицраима, Пута и Куша, а также предки чадских народов в этот период осваивают скотоводство. Высыхание Сахары выталкивает население Сахары в сопредельные регионы. Единый культурный комплекс, который образовывали потомки Мицраима и предки чадских народов, распадается.






4. В V тыс. до н. э. потомки Мицраима оседают в долине Нила и перенимают земледелие, принесённое переселенцами с Ближнего Востока. Возникает культура Бадари, начиная с которой можно проследить преемственность древнеегипетской культуры. В Магрибе местная неолитическая культура, неолит капсийской традиции развивается под влиянием переселенцев из Южной Европы (носителей культуры импрессо), но некоторый вклад в её формирование внесли и носители ближневосточной земледельческой традиции.










5. В IV-III тыс. до н. э. потомки Куша приносят скотоводство в Восточную Африку и широко расселяются по этому региону, а предки чадских народов приходят в бассейн Чада.

• Амирханов Х. А. Каменный век Южной Аравии. М., 2006.
• Дьяконов И. М. Афразийские языки // Языки Азии и Африки. Т. IV/2. 1991. C. 5–69.
• Милитарёв А. Ю. Схемы разделения афразийской семьи языков (по глоттохронологии); карты распространения древнеписьменных и современных афразийских языков // Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. Ч. З. Языковая ситуация в Передней Азии в X-IV тысячелетиях до н. э. М., 1984. С. 44–50.
• Adrar Bous. archaeology of a Central Saharan granitic ring complex in Niger / Clark J. D. (ed.). Tervuren, 2008 (Studies in human sciences ; 170).
• Ballouche A.; Marnival, P. At the origin of agriculture in the Maghreb. Palynological and carpological data on the early Neolithic of Northern Morocco // Acts: XIth Congress of Panafrican Association Prehistory and Related Fields. Bamako, 2004. P. 74-82.
• Barich B. E. Archaeology and environment in the Libyan Sahara. the excavations in the Tadrart Acacus, 1978-1983 / With contributions by M. Baistrocchi et al. Oxford, 1987 (BAR international series 368. Cambridge monographs in African archaeology 23).
• Blažek V. Elam: a bridge between Ancient Near East and Dravidian India? // Archaeology and Language IV: Language Change and Cultural Transformation. 1999.
• Close A. E. Sinai, Sahara, Sahel: The Introduction of Domestic Caprines to Africa // Tides of the desert: contributions to the archaeology and environmental history of Africa in honour of Rudolph Kuper / Ed. by T. Lenssen-Erz et al. Köln, 2002. P. 459-469.
• Cruciani F., La Fratta R., Santolamazza P., Sellitto D., Pascone R., Moral P., Watson E., Guida V., Colomb E. B., Zaharova B. et al. Phylogeographic analysis of haplogroup E3b (E-M215) Y chromosomes reveals multiple migratory events within and out of Africa // The American Journal of Human Genetics. 74, 5. 2004. P. 1014-1022.
• Cruciani F., La FrattaR., Trombetta B., Santolamazza P., Sellitto D., Colomb E. B., Dugoujon J.-M., Crivellaro F., Benincasa T., Pascone R. et al. Tracing past human male movements in northern/eastern Africa and western Eurasia: new clues from Y-chromosomal haplogroups E-M78 and J-M12 // Molecular biology and evolution. 24, 6. 2007. P. 1300-1311.
• Diakonoff I. M. Some Reflections on the Afrasian Linguistic Macrofamily // Journal of Near Eastern Studies. 55, 4. 1996. P. 293-294.
• Gatto M. C. Egypt and Nubia in the 5th-4th millennia BC: a view from the First Cataract and its surrounding // Egypt at its origins 3: proceedings of the Third International Conference «Origin of the state: Predynastic and Early Dynastic Egypt», London, 27th July — 1st August 2008 / Ed. by R. F. Friedman, P. N. Fiske. Leuven, 2011 (Orientalia Lovaniensia Analecta 205). P. 859-877.
• Hikade T. Silex-Pfeilspitzen in Ägypten // Mitteilungen des Deutschen archäologischen Instituts, Abteilung Kairo. Bd. 57. 2001. S. 109-125.
• Huysecom E. et al. The emergence of pottery in Africa during the tenth millennium cal BC: new evidence from Ounjougou (Mali) // Antiquity. 83, 322. 2009. P. 905-917.
• Irish J. D. Dental morphological affinities of Late Pleistocene through recent sub-Saharan and north African peoples // Bulletins et Mémoires de la Société d’anthropologie de Paris. Nouvelle Série. T. 10, fasc. 3–4. 1998. P. 237-272.
• Jungraithmayr H. «Zweite Tempora» in afrikanischen Sprachen: Ägyptisch-Tschadische Gemeinsamkeiten? // Zwischen den beiden Ewigkeiten. Festschrift Gertrud Thausing. Wien, 1994. S. 102-122.
• Marks A. E., Mohammed-Ali A. S. The late prehistory of the eastern Sahel: the Mesolithic and Neolithic of Shaqadud, Sudan. Dallas, 1991.
• Orel V. E., Stolbova O. V. Hamito-Semitic etymological dictionary: materials for a reconstruction. Leiden, 1995 (Handbuch der Orientalistik. Bd. 18).
• Ray N., Adams J. M. A GIS-based vegetation map of the world at the last glacial maximum (25,000–15,000 BP) // Internet Archaeology. 11, 3. 2001.
• Redford D. B. Some Observations on the Northern and North-Eastern Delta in the Late Predynastic Period // Essays in Egyptology in honor of Hans Goedicke. San Antonio, 1994. P. 201-210.
• Semino O., Magri C., Benuzzi G., Lin A. A., Al-Zahery N., Battaglia V., Maccioni L., Triantaphyllidis C., Shen P., Oefner P. J. et al. Origin, diffusion, and differentiation of Y-chromosome haplogroups E and J: inferences on the neolithization of Europe and later migratory events in the Mediterranean area // The American Journal of Human Genetics. 74, 5. 2004. P. 1023-1034.
• Sereno P. C. et al. Lakeside Cemeteries in the Sahara: 5000 Years of Holocene Population and Environmental Change // PLoS ONE. 3, 8. 2008. E2995.
• Vermeersch P. Elkab II. L’Elkabien, Épipaléolithique de la Vallée du Nil égyptien. Bruxelles — Leuven, 1978.
• Wengrow D. Landscapes of Knowledge, Idioms of Power: The African Foundations of Ancient Egyptian Civilization reconsidered // Ancient Egypt in Africa / Ed. D. O’Connor, A. Reid. London, 2003. P. 121-135.