Алтай Античность Арарат Атцеки Африка Ближний Восток Бронзовый век Великобритания Викинги Генетика Древний Рим Европа Египет Железный Век Железный век Индия Инки Китай Майя Мезоамерика Неолит Остров Пасхи Палеолит Северная Африка Современность Технологии Турция Халколит Хетты хетты Центральная Азия Эллинизм Южная Америка
ТЕОРИЯ РОДСТВА КУЛЬТУРЫ ЧАТАЛ-ХЁЮКА С ДРУГИМИ НЕОЛИТИЧЕСКИМИ КУЛЬТУРАМИ
19.06.2020

ТЕОРИЯ РОДСТВА КУЛЬТУРЫ ЧАТАЛ-ХЁЮКА С ДРУГИМИ НЕОЛИТИЧЕСКИМИ КУЛЬТУРАМИ

Чатал-Хёюк (тур. Çatal Höyük) — одно из крупнейших среди известных для эпохи неолита и энеолита хорошо сохранившихся поселений Южной Анатолии. Расположенный примерно в 50 км к югу от г. Конья (Турция) памятник состоит из двух холмов. Восточная вершина возвышается над равниной на 20 м. Время функционирования этой части поселения относится к эпохе керамического неолита (7400-6200 гг. до н. э.) (Thissen 2002, p. 324; 326). Западный холм меньших размеров был заселён в период энеолита (6000-5700 гг. до н. э.) (Thissen 2002, p. 324). Между двумя холмами в древности пролегал канал, отведенный от реки Чаршамба. Неолитическое поселение Чатал-Хёюка занимало территорию около 15 га, из которых к настоящему времени раскопано более 0,5 га. В июле 2012 г. памятник был внесен ЮНЕСКО в список Всемирного наследия.

Памятник был открыт в 1958 г. британским археологом Джеймсом Меллартом и стационарно исследовался под его руководством в течение 4 полевых сезонов с 1961 по 1965 гг., что привело к кардинальному изменению представлений о роли Анатолии в процессах неолитизации. Еще в середине 1950-х гг. крупный британский специалист по ближневосточной археологии Сетон Ллойд писал, что Анатолия не участвовала в основных направлениях развития ближневосточного неолита (Lloyd S. Early Anatolia. Baltimore, 1956, p. 74). Однако раскопки Дж. Меллартом Чатал-Хёюка и других анатолийских памятников показали, что данный регион являлся одним из развитых центров Передней Азии эпохи керамического неолита.

Дж. Меллартом в Чатал Хёюке было выделено 14 строительных горизонтов, им была раскопана приблизительно 1/30 от общей площади поселения. При этом нижние уровни не были затронуты раскопками вообще (Мелларт, 2003, с. 460). Во всех исследованных слоях обнаружены гончарные изделия, дома из сырцового кирпича с гипсовыми белыми (иногда окрашенными в красный цвет) полами, настенные рисунки. Хозяйство жителей Чатал-Хёюка основывалось на примитивном ирригационном земледелии и разведении домашнего крупного рогатого скота, содержались также домашние собаки. На памятнике найдено много произведений искусства и ремесел. Большинство сырья было привозным (из Северной Сирии, гор Тавра, Восточного Средиземноморья), за исключением глины и гипса. Обмен и торговля, ремесла и идеологическая система способствовали процветанию и социальному развитию Чатал-Хёюка.

По мнению Дж. Мелларта, есть основания полагать, что у жителей Чатал-Хёюка уже существовала частная собственность, о чём свидетельствует неодинаковое распределение богатств в захоронениях. Также он отмечает признаки использования системы мер, планировки поселений и соблюдения установленных религиозных обрядов (Мелларт, 2003, с. 461). По мнению американских исследователей, добытые в ходе раскопок Чатал-Хёюка материалы свидетельствуют о том, что экономика уже вышла за пределы хозяйства, ведущегося группой родственников, но ещё не имела специализированного товарного производства (Ламберг-Карловски, Саблов, 1992, с.88).

Настоящей сенсацией и многосложным ребусом для нескольких поколений ученых стали обнаруженные в ходе исследований Дж. Мелларта многочисленные «храмы-святилища» Чатал-Хёюка с их комбинированными моно- и полихромными росписями и рельефами, которые образовывали сложные символические композиции из камня, гипса, глины, рогов, черепов, челюстей животных, красок и, возможно, ткани. Во многих случаях росписи обновлялись свежей обмазкой, на которую наносились новые живописные сцены (вероятно, это делалось сезонно).

Крайне выразительной была погребальная практика. Чаще всего покойников хоронили в общих могилах под полами или платформами домов. Перед захоронением тела умерших оставляли на растерзание грифам, грызунам и насекомым. После экскарнации очищенные кости заворачивали в одежды, шкуры или циновки и погребали под полами домов. Хотя с погребенными, как правило, не клали специальных заупокойных даров, им оставляли личные украшения — ожерелья, ручные и ножные браслеты из каменных, свинцовых медных и черепаховых бусин. Рядом с мужскими телами помещали оружие. Перед погребением останки часто покрывали красной охрой. Общие могилы под полами домов время от времени вскрывались для размещения новых захоронений рядом со старыми. Особое внимание уделялось черепам: часто их отделяли от тел и помещали у стены символически оформленного помещения. В глазницы им вставляли раковины каури — «деталь, напоминающая погребальную практику в Иерихоне и Телль-Ромаде» (Ламберг-Карловски, Саблов, 1992, с. 89-90), а также на ряде других левантийских памятников эпохи докерамического неолита.

Дж. Мелларт называл Чатал-Хёюк «неолитическим городом», определяя число его жителей в 5-7 тысяч человек, «если предположить, что половина площади поселения была не занята постройками и в каждом доме жили 5-7 человек». Исследователь предполагал, что его раскопки проходили в границах богатого, элитарного, возможно, «жреческого» квартала (Mellaart, 1967, р. 77-130; Мелларт, 2003, с. 461).

Раскопки Чатал-Хёюка 1961-1965 гг. открыли неожиданную картину жизни неолитической общины. В 1960-е — 1980-е гг. это был единственный известный памятник неолита со столь широко представленным набором религиозных символов. Наличие в Чатал-Хёюке ирригационного земледелия, развитой традиции изготовления керамики и каменной индустрии, культовой практики — вообще, весь облик его хозяйственной и культурной жизни говорил о существовании местной анатолийской неолитической традиции, на тот момент с трудом сопоставимой с традициями Загроса, Леванта и Северной Месопотамии. Тем не менее, уже тогда делались попытки выявления его родственных связей Чатал-Хёюка с другими культурами.

С 1993 г. раскопки Чатал-Хёюка возобновились под руководством бывшего студента Дж. Мелларта, приверженца и одного из родоначальников постпроцессуального (постмодернистского) течения в археологии Яна Ходдера. Одним из ключевых положений постпроцессуальной археологии является утверждение о том, что любой археолог, анализирующий полученные данные, имеет тенденцию интерпретировать их, исходя из собственного жизненного опыта и своей философии, а не из ещё не известной философии и опыта древнего народа, что закономерно порождает перекосы в интерпретации археологической информации. Соответственно, важнейшей задачей археолога видится изучение конкретной культуры, мировосприятия её носителей, в первую очередь, через исследование символических систем и объектов в контексте всех других материальных свидетельств. Именно с таких позиций Ян Ходдер приступил к широкомасштабным, хорошо финансируемым и кропотливым исследованиям Чатал-Хёюка, который, с точки зрения приверженцев постпроцессуальной археологии, является крайне перспективным объектом для изучения. Эти исследования продолжаются до настоящего времени, к работе привлечены несколько университетов и научных центров, ученые разных специальностей, ежегодно публикуются статьи и монографии аналитического характера, а также подробные полевые отчеты, которые доступны онлайн для желающих с ними познакомиться.

На сегодняшний день выяснилось, что идентифицированные Дж. Меллартом как «храмы или святилища» (Mellaart, 1967; 1994; Мелларт, 1982; 2003) многочисленные богато украшенные постройки, под полами которых было обнаружено значительное количество погребений, на самом деле являлись жилыми, одновременно выполняя функции родовых или семейных святилищ. Гипотеза Дж. Мелларта о существовании в Чатал Хёюке особого «жреческого квартала», занимавшего четверть этого «протогорода», тоже не подтвердилась, поскольку в других местах этого поселения также были обнаружены символически оформленные помещения (Hodder, 1995; 1996; 1997; 1998; 1999; Shane, Kucuk, 1998 и др.). Поставлен вопрос об особом статусе Чатал-Хёюка в целом как культового центра, подобного более раннему ярко выраженному символическому комплекс Гёбекли Тепе (эпоха докерамического неолита, юго-восточная Турция), раскопки которого осуществляются со второй половины 1990-х гг. и в материалах которого пытаются увидеть предшественника культуры Чатал-Хёюк.

В настоящее время материалы Чатал-Хёюка, как и других выдающихся культур анатолийской древности, находятся в Музее анатолийских цивилизаций (г. Анкара, Турция).


Аннотированная библиография

  • Mellaart J. Excavations at Çatal Höyük — First Preliminary Report 1961 // Anatolian Studies. 1962. Vol. 12. P. 41-65.

  • Bialor P. A. The Chipped Stone Industry of Çatal Höyük // Anatolian Studies. 1962. Vol. 12. P. 67-110.

  • Mellaart J. Excavations at Çatal Höyük — Second Preliminary Report 1962 // Anatolian Studies. 1963. Vol. 13. P. 43-103.

  • Mellaart J. Excavations at Çatal Höyük — Third Preliminary Report 1963 // Anatolian Studies. 1964. Vol. 14. P. 39-119.

  • Helbaek H. First Impressions of the Çatal Höyük Plant Husbandry // Anatolian Studies. 1964. Vol. 14. P. 121-123

  • Mellaart J. Excavations at Çatal Höyük — Fourth Preliminary Report 1965 // Anatolian Studies. 1966. Vol. 16. P. 165-191.

Предварительные результаты раскопок Дж. Мелларта.


  • Mellaart J. Çatal Höyük. A Neolithic Town in Anatolia. London — New-York, 1967.

Обобщение результатов исследований Дж. Мелларта на Чатал-Хёюке с публикацией полученных материалов.

Уровень материальной культуры, в том числе специализация ремесла, развитие торговли, изготовление высококачественных изделий с использованием передовых для того времени технологий, поразительно богатый символически выраженный мир религиозных представлений, плотность заселения и размеры Чатал-Хёюка — всё это, по мнению Дж. Мелларта, даёт достаточные основания, чтобы говорить об этом поселении как о «протогороде». Проводятся параллели с современными ему материалами Иерихона (территория Палестины), раскопки которого под руководством К. Кеньон осуществлялись Британской археологической школой в 1950-е гг. и который также был объявлен «неолитическим городом», «первым городом» и т. д. Обращается внимание на очевидное знакомство жителей Чатал-Хёюка с металлургией — известны подвески из свинца, медные бусы, а шлаки из поздних слоев указывают на извлечение меди из руды и ее выплавку (р. 217-218).

Наиболее выразительные материалы представлены объектами символического значения. Подробно реконструирован сложный погребальный ритуал с выставлением трупов и вторичными захоронениями. В то же время Дж. Мелларт подчёркивает, что кровавые прижизненные ритуалы над человеком не проводились, в частности, отмечает отсутствие каких-либо следов увечий рук (р. 164) или трепанации черепа (р. 225).

Среди раскопанных помещений Дж. Мелларт выделяет многочисленные «храмы-святилища», предполагая, что, располагаясь в отдельном квартале поселения, они предназначались для отправления культа «жрецами». Моно- и полихромные росписи стен этих помещений, выполненные минеральными и растительными красками, очень разнообразны: декоративные панели со сложными узорами, напоминающими ковровые (позже Дж. Мелларт разовьёт эту мысль в специальном 4-хтомном издании); сцены, изображающие стервятников, летающих над обезглавленными человеческими трупами; пейзажи, по мнению автора раскопок, отображающие извержения вулканов; сцены охоты, где люди, одетые в леопардовые шкуры и вооруженные луками и стрелами, преследуют оленя. Данные помещения использовались на протяжении нескольких лет, обмазка и росписи обновлялись — поверх старых изображений наносились новые живописные сцены. К оштукатуренным стенам «святилищ» примыкали платформы с помещёнными на них рогами зубров — от одной до семи пар. В некоторых случаях из стен торчали бычьи рога, покрытые сверху обмазкой. Среди настенных росписей имеются сцены, изображающие, по мнению Дж. Мелларта, женщин, дающих жизнь бычьим или бараньим головам. Моделированные рельефы изображают женские фигуры, вероятно, богинь, и мужских божеств в виде символов быка, барана, реже — оленя, леопарда и кабана. Имеются и другие символы — глиняные женские груди, смоделированные поверх челюстей кабана, черепа лисицы и горностая, изображения грифов-стервятников, которые обычно ассоциируются со смертью. Автор высказал предположение, что эти сцены представляют собой символическое олицетворение плодородия, плодовитости и смерти (р. 77-130).


  • Mellaart J. Earliest Civilizations of the Near East. London, 1965. = Мелларт Дж. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока / Предисловие Н. Я. Мерперта. М., 1982.

Дж. Мелларт одним из первых обратил внимание на вероятное родство культурных традиций докерамического неолита Палестины и Северной Месопотамии с культурой Чатал-Хёюка, родственными ей анатолийскими неолитическими культурами и Халафом, проявившееся в обработке металлов, ткачестве, великолепной посуде, высоком уровне технического развития в целом, а также в важнейших культовых практиках: захоронениях под полами домов с отделением черепов/голов от тел/скелетов, сложных манипуляциях с человеческими останками, особенно с черепами, культах быка и женского божества — «матери-богини» (с. 45, 79, 112-117, 126).


  • Mellaart J. The Neolithic in the Near East. London, 1975.

Mellaart J. Western Asia during the Neolithic and Chalcolithic (about 12,000-5,000 years ago) // History of Humanity. Volume I: Prehistory and the Beginnings of Civilization. London — New-York, 1994. P. 425-440. = Мелларт Дж. Западная Азия в период неолита и халколита (около 12000 — 5000 лет назад) // История человечества. Том I. Доисторические времена и начала цивилизации / под ред. З. Я. Лаата. М., 2003. С. 451- 467.

В своих поздних работах Дж. Мелларт более осторожно подходит к рассмотрению вопросов родства и преемственности дописьменных культур Анатолии с культурами других регионов. Так, в обсуждаемой главе Тома I «Истории человечества» (1994; 2003) он замечает, что «остатки, похожие на натуфийские (эпипалеолит, Палестина — Т. К.), были найдены в районе Антальи на южном побережье Анатолии, где культура Бельдиби сменила более раннюю культуру Бельбаши, так же как культура Натуф пришла на смену культуре Кебара. Так как на других стоянках такие связи относятся даже к нижнему палеолиту, возможно, что в давние времена единый культурный комплекс распространился по всей восточной части Средиземного моря. Возможно, Сирия и Палестина могли служить местом спасения для жителей Анатолии во время самых холодных фаз ледникового периода. Вместе с установлением более теплого климата анатолийцы могли вернуться на свои первоначальные территории, сохранив, как будет показано, тесные связи с Левантом» (с. 453). Далее Дж. Мелларт действительно отмечает определенные параллели материалов Нахаль Хемара (Палестина, южная оконечность Мертвого моря) эпохи докерамического неолита Б и Чатал Хёюка (с. 457), обменно-торговые связи с Северной Сирией и другими регионами (с. 461).

При анализе материалов Чатал Хёюка особо подчеркивается, что «искусство и символизм на этом поселении были развиты в такой степени, которая никогда не встречалась ни на одной стоянке этого периода». «Задолго до возникновения письменности в Чатал-Хёюке неолитический человек красноречиво выражал свои мысли в рельефах и настенных рисунках». «Многие составляющие элементы этого искусства были известны ранее, но здесь они более выразительны, подчеркнуты и объединены так, что образуют сложные композиции из камня, гипса, глины, красок и, возможно, ткани. Прежде чем захоронить умерших, жители Чатал-Хёюка ждали, чтобы хищники оставили от тел только скелеты, затем заворачивали кости в ткань или циновку, или клали в корзину. Об этом рассказывают оставленные людьми настенные рисунки. Захоронения в Чатал-Хёюке засыпали красной охрой, череп раскрашивали голубой и зеленой краской, чтобы подчеркнуть его особенности».

Исследование многих сотен скелетов позволило определить состав населения: свыше половины состояло из длинноголовых евроафриканцев (подобных натуфийцам — потомкам представителей верхнепалеолитической расы); менее четверти населения принадлежало к грацильным длинноголовым жителям Средиземноморья (похожим на жителей поселения в Телль-Ромад в Сирии); остальные состояли из короткоголовых людей альпийского типа" (с. 461).

В дальнейшем (VI-V тыс. до н. э.), по мнению Дж. Мелларта, «расписная керамика распространилась по югу Анатолии и захватила Хаджилар, Западный Чатал Хёюк, Джан-Хассан, Мерсин, Кёск. На стоянке Кёск, однако, гончарные изделия чаще украшены рельефом, чем расписаны. Все эти анатолийские культуры вышли из комплекса Чатал-Хёюка» (с.463).


  • Angel J. L. Early Neolithic Skeletons from Çatal Höyük: Demography and Pathology // Anatolian Studies. 1971. № 21. Р. 77-98.

Первый довольно подробный обзор антропологических материалов Чатал-Хёюк с точки зрения вопросов демографии и палеопатологии.

Исследованные остеологические свидетельства выявили для всех осмотренных скелетов признаки, указывающие на тяжелую физическую работу в течение жизни их обладателей, что говорит об отсутствии дифференциации между жителями Чатал-Хёюка в отношении выполнения физической работы (р. 90-92). Автор приходит к выводу, что «ценой за возможность творчества и относительную стабильность... была тяжелая работа со стороны всех» (р. 96). Позже данное заключение будет подтверждено повторными раскопками Яна Ходдера (Hodder, 2004, р. 39).

Интересно, что некоторые из раскопанных Дж. Меллартом зданий Чатал-Хёюка Дж. Л. Энджел интерпретирует как больницы (р. 88). Сравнивая статистические данные антропологии из Чатал-Хёюка (эпоха керамического неолита) с полученными при раскопках располагающегося по соседству поселения начала бронзового века Элмали Караташ, автор обращает внимание на то, что детская смертность там была выше, чем на Чатал-Хёюке, на 30%. Помимо этого, на поселении начала бронзового века не обнаружены останки людей, достигнувших 55-60 лет, тогда как на неолитическом Чатал-Хёюке зафиксировано, что некоторые жители достигали возраста 60-70 лет. Средняя продолжительность жизни на Чатал-Хёюке, как определяет автор, — 32 года (р. 78, 80).

Дж. Л. Энджел отмечает, что случаев деформации черепов, как это практиковалось в ряде культур Ближнего Востока, на Чатал-Хёюке не встречено (р. 94). Отсутствуют признаки выбивания зубов во время инициации (р. 97) или каких-либо других ритуальных увечий. В целом Дж. Л. Энджел подтверждает вывод Дж. Мелларта об отсутствии признаков насильственной смерти у исследованных останков индивидов из Чатал-Хёюка или признаков совершенного над человеком насилия/увечья при жизни.


  • Hodder I. Excavations at Çatalhöyük // Anatolian Archaeology. Reports on Research Conducted in Turkey. 1995. Vol. 1. P. 3-5.

  • Hodder I. Çatalhöyük // Anatolian Archaeology. Reports on Research Conducted in Turkey. 1996. Vol. 2. P. 6-7.

  • Hodder I. Çatalhöyük // Anatolian Archaeology. Reports on Research Conducted in Turkey. 1997. Vol. 3. P. 4-5.

  • Hodder I. Çatalhöyük, Turkey: a summary of some recent results // Documenta Praehistorica. Vol. 25. Ljubljana, 1998. P. 71-77.

  • Hodder I. Renewed Work at Çatalhöyük // Neolithic in Turkey. Istanbul, 1999. P. 157-164.

Предварительные данные о возобновлённых раскопках Чатал-Хёюка под руководством Я. Ходдера.

Электронную версию археологических отчетов об исследованиях Чатал Хёюка 1993-2012 гг. (Çatalhöyük Archive Report. 1993-2012), в том числе в формате PDF, см.: http://www.catalhoyuk. com/archive_reports/


  • On the Surface Çatalhöyük 1993-95. McDonald Institute for Archaeological Research / Hodder I. (ed.). British Institute of Archaeology at Ankara Monograph No. 22. 1996.

  • Towards Reflexive Method in Archaeology: The Example at Çatalhöyük. McDonald Institute for Archaeological Research / Hodder I. (ed.). British Institute of Archaeology at Ankara Monograph No. 28. 2000.

  • Inhabiting Çatalhöyük: reports from the 1995-99 seasons. McDonald Institute for Archaeological Research / Hodder I. (ed.). British Institute of Archaeology at Ankara Monograph No. 38. 2005.

  • Changing materialities at Çatalhöyük: reports from the 1995-99 seasons. McDonald Institute for Archaeological Research / Hodder I. (ed.). British Institute of Archaeology at Ankara Monograph No. 39. 2005.

  • Çatalhöyük perspectives: themes from the 1995-99 seasons. McDonald Institute for Archaeological Research / Hodder I. (ed.). British Institute of Archaeology at Ankara Monograph No. 40. 2005.

  • Excavating Çatalhöyük: South, North and KOPAL Area reports from the 1995-99 seasons. McDonald Institute for Archaeological Research / Hodder I. (ed.). British Institute of Archaeology at Ankara Monograph. 2007.

Данные работы анализируют материалы памятника с позиций постпроцессуальной археологии, реконструируя повседневную жизнь обитателей неолитического Чатал-Хёюка, пытаясь понять их мировоззрение, мироощущение, социальное и экономическое устройство.

Выяснилось, что свидетельства активной символической деятельности были

распространены не только в районе отдельного специализированного квартала, как

это предполагал Дж. Мелларт, но на территории всего поселения. Очевидно, что оформлением и проведением ритуалов занималась не отдельная привилегированная каста или группа жрецов, живущая в этом районе, но все жители поселка.


  • MacQueen, J. G. Secondary burial at Çatal Hüyük // NUMEN — International Review for the History of Religions. 1978. Vol. 25/3. P. 226-239.

  • Molleson T., Boz B., Nudd K., Alpagut B. Dietary indications in the dentitions from Çatal Hüyük // T. C. Kültür Bakanlığı Anlıtlar ve Müzeler Genel Müdürlüğü 11 Arkeometri Sonuçları Toplantısı. Ankara, 1996. Р. 141–150.

  • Hamilton N. Figurines, clay balls, small finds and burials // On the Surface Çatalhöyük 1993-95. McDonald Institute for Archaeological Research / Hodder I. (ed.). British Institute of Archaeology at Ankara Monograph. 1996. No. 22. Р. 215-263.

  • Molleson M., Andrews P. Trace Elements of Bones and Teeth from Çatalhöyük // On the Surface Çatalhöyük 1993-95. McDonald Institute for Archaeological Research / Hodder I. (ed.). British Institute of Archaeology at Ankara Monograph. 1996. No. 22. Р. 265-270.

  • Pirsig W., Önerci M. A newborn’s nose from the 6th millennium BC in Çatal Hüyük // International Journal of Pediatric Otorhinolaryngology. 2000. Vol. 52(1). P. 105-107.

  • During B. S. Burials in context, The 1960s inhumations of Çatalhöyük East // Anatolian Studies. 2003. № 53. P. 1-15.

  • Richards M. P., Pearson J. A., Molleson Th. J., Russell N., Martin L. Stable Isotope Evidence of Diet at Neolithic Çatalhöyük, Turkey // Journal of Archaeological Science. 2003. Vol. 30/1. P. 67-76.

  • Molleson T., Ottevanger J., Compton T. Vatiation in Neolithic teeth from Çatalhöyük (1961-1964) // Anatolian Studies. 2004. № 54. Р. 1-26.

  • Andrews P., Bello S. Pattern in human burial practice // Social archaeology and funerary remains / R. Gowland and C. Knüsel (eds.). Oxford, 2006. P. 14–29.

  • Atalay S., Hastorf C. A. Food, meals, and daily activities: Food habitus at Neolithic Çatalhöyük // American antiquity. 2006. Vol. 71. P. 283-319.

  • Ruff C. B., Larsen C. S., Cowgill L. W., Hager L. D. Life in a Neolithic community: body size and activity levels at Çatalhöyük, Turkey // American Journal of Physical Anthropology. 2006. Vol. 129 (S42). P. 155–156.

С целью выявления повседневной диеты, основных занятий, продолжительности жизни, типичных болезней и аномальных патологий, статуса мужчин, женщин, детей в общине и многих других данных об обитателях Чатал-Хёюка пристальному вниманию подверглись антропологические свидетельства, рассматриваемые в общем контексте с остальными материалами памятника.

Антропологические материалы дают представления о судьбах отдельных индивидуумов и состояния общества Чатал-Хёюка в целом. Новые методы, такие как анализ микроэлементов в зубах (Molleson, Andrews, 1996) и коллагена в костях (Richards et al., 2003), предоставляют информацию о том, что люди ели в последние годы перед смертью.


  • King R., Özcan S., Carter T., Kalfoglu E., Atasoy S., Triantiphyllidis K., Kouvatsi A., Lin A., Chow C., Zhivotovsky L., Tsopanomichalou M. and Underhill P. Differential Y-chromosome Anatolian influences on the Greek and Cretan Neolithic // Annals of Human Genetics. 2008. Vol. 72. P. 205-214.

Результаты генетических исследований, посвящённых распространению анатолийского влияния на Крите и греческих территориях в эпоху неолита, с использованием материалов Чатал-Хёюка.


  • Shillito L.-M. Investigating traces of activities, diet and seasonality in middens at Neolithic Catalhoyuk: an integration of microstratigraphic, phytolith and chemical analyses. PhD thesis, University of Reading. 2008.

  • Moses S. K. The Children of Çatalhöyük: Examining the Child’s Role in Neolithic Ritual Life through Burials, Wall Art, and Material Culture. Unpublished PhD thesis, Cornell University. 2009.

Две относительно недавно защищенных диссертации посвящённых Чатал хёюку, также в значительной степени опирающиеся на данные антропологии.


  • Voigt M. Çatal Höyük in Context — Ritual at Early Neolithic Sites in Central and Eastern Turkey // Life in Neolithic Farming Communities: Social Organization, Identity, and Differentiation / Ian Kuijt (ed.). New York, 2000. — P. 253-293.

В данной статье делается попытка на конкретных примерах проследить истоки традиции богатого оформления ритуальной жизни жителей Чатал-Хёюка эпохи позднего неолита. Автор приходит к выводу о корнях этой выразительной традиции в ранненеолитических культурах Восточной Анатолии.


  • Schmidt K. Sie bauten ersten Tempel. Das rätselhafte Heiligtum der Steinzeitjäger. Die archäologische Entdeckung am Göbekli Tepe. München, 2006; 2007.

Отдельный раздел II главы данной монографии посвящен истории исследований зоны так называемого Плодородного полумесяца и «холмистых флангов», начатых Робертом Брейдвудом ещё в конце 1940-х гг. Автор подчеркивает роль Верхней Месопотамии в процессе становления неолитических обществ в противовес господствовавшей недавно «левантоцентристской» теории (S. 48–49). Работы под руководством Р. Брейдвуда в обширной зоне Плодородного полумесяца оказали влияние на многие важные начинания в сфере исследований неолитических культур соседних территорий. Подробнее К. Шмидт останавливается на истории исследований анатолийского Чатал-Хёюка и обзоре полученных там материалов. Раскопки, начатые Джеймсом Меллаартом в первой половине 1960-х гг., и его опубликованный в 1967 г. в виде монографии отчёт явились настоящей сенсацией для современников.

Чатал-Хёюк, несомненно, является памятником исключительной важности. Он относится к периоду керамического неолита и моложе знаменитой иерихонской башни более чем на две тысячи лет. Керамическая посуда тогда уже была известна. Однако, как замечает К. Шмидт, она встречается среди находок из Чатал-Хёюка в незначительном количестве и не играет пока определяющей роли в общей картине материальных свидетельств. По его мнению, на передний план здесь выходят культурные традиции, характерные еще для времени докерамического неолита (S. 52).

К. Шмидт отмечает наблюдаемое единодушие среди специалистов в интерпретации уникальных находок из Чатал-Хёюка. Сам автор книги считает сокращение неолитического мира символов до доминант «Женщина», «Мужчина», «Жизнь» и «Смерть» несколько упрощённым пониманием иконографии памятника. Устоявшиеся со времен Дж. Мелларта конкретные интерпретации некоторых элементов внутреннего оформления помещений Чатал-Хёюка, таких, например, как рельефные изображения «рожающей богини» и выступающие из стен «женские груди» с вмурованными в них черепами, когтями, клювами и челюстями птиц и животных, также представляются К. Шмидту весьма спорными (S. 53–54).

Заслуживает внимания наблюдение К. Шмидта об отсутствии в мире символов Чатал-Хёюка отражений сельскохозяйственного образа жизни, при том, что на данном памятнике доказано наличие 14 различных видов культурных растений, то есть эта сфера деятельности хорошо подтверждается материально. Обнаруженные кости животных также свидетельствуют, что жители держали крупный рогатый скот, который, несомненно, был для них важной экономической составляющей. Тем более удивляет то обстоятельство, что эти животные не получили пропуска в мир символов. Среди многочисленных зооморфных изображений есть дикие крупнокопытные, первобытный бык, однако не одомашненные животные. «Если жители Чатал Хююка действительно увековечивали посредством искусства свою охотничью добычу, то мы, наверное, исходя из этого, можем полагать, что в своём сознании они ещё не совсем освоили новую реальность — какой бы ни была их повседневная жизнь. Если судить о них по настенным картинам, то в любом случае они не занимались (исключительно) домом и двором. Им ещё снились старые сны охотников» (S. 56).

Также К. Шмидт прослеживает связь между Чатал Хёюком и другим выдающимся памятником анатолийского неолита — Гёбекли Тепе. Согласно современным датировкам, история Чатал Хёюка начинается со второй половины VIII тыс. до н. э., а расцвета культура достигает в VII и VI тыс. до н. э. История же Гёбекли Тепе своими корнями уходит в X тыс. до н. э. Он относится к другому, значительно более древнему миру, в котором многое из того, что в Чатал Хёюке являлось уже устоявшейся основой человеческой деятельности, должно было еще быть изобретено и осмыслено. Однако определенная связь между этими двумя культурными и символическими традициями, безусловно, улавливается.


  • Testart A. Des crânes et des vautours ou la guerre oubliée // Paléorient. 2008. V. 34,1. P. 33-58.

Автор рассматривает результаты исследований последних лет на Чатал-Хёюке и нескольких выдающихся памятниках докерамического неолита как на территории Леванта (Израиль, Иордания, Сирия), так и на территории Северной Месопотамии (Юго-Восточная Турция), а также интереснейшего халафского поселения Домуз Тепе, недавно открытого в Юго-Восточной Турции (возникло не позднее 6200 г. до н. э. и функционировало приблизительно до 5450 г. до н. э.) с точки зрения проявления в них схожих ярко выраженных символических традиций. Прежде всего, это касается погребального обряда, отношения к черепам, антропо- и зооморфным изображениям.


  • Campbell, S., E. Carter, et al. Emerging complexity on the Kahramanmaras Plain, Turkey: The Domuztepe Project 1995–1997 // American Journal of Archaeology. 1999. № 103. Р. 395–418.

  • Carter, E., S. Campbell, et al. (2003) ‘Elusive Complexity. New Data from late Halaf Domuztepe in South Central Turkey // Paléorient 29(2). P. 117–133.

  • Campbell S. Domuztepe 2004 Excavation Season // Anatolian Archaeology. 2004. № 10. Р. 4-6.

  • Campbell S. Domuztepe 2005 // Anatolian Archaeology. 2005. № 11. Р. 13-15.

  • Campbell S. Domuztepe 2006 // Anatolian Archaeology. 2006. № 12. Р. 17-18.

  • Campbell S. Domuztepe 2008 // Anatolian Archaeology. 2008. № 14. Р. 13-14.

  • Kansa S. W., Gauld S. C., Campbell S., Carter E. Whose Bones are those? Preliminary Comparative Analysis of Fragmented Human and Animal Bones in the «Death Pit» at Domuztepe, a Late Neolithic Settlement in Southeastern Turkey // Anthropozoologia. 2009. Vol. 44 /1. P. 159-172.

  • Fletcher A., Campbell S. Domuztepe, Life and Death at the Dawn of Urbanisation // Current World Archaeology. 2012. Vol. 51. P. 46-51.

Отчёты о проводившихся с 1995 г. раскопках Домузтепе — крупного поселения эпохи неолита на юго-востоке Турции.

Из наиболее интересных для антропологии материалов Домузтепе следует отметить так называемый «Колодец смерти» — крупное комплексное погребение, исследовавшееся в 1997-2003 гг. Диаметр «колодца» составляет более 3 м, глубина — около 1,5 м. Он заполнен слоями отдельно лежащих костей людей и животных, осколков керамики и другими артефактами. По-видимому, церемонии, в результате которых образовывались подобные слои, могли длиться продолжительное время и состоять из нескольких этапов. Наиболее ранний слой в «Колодце смерти» содержит кости животных. В более поздних слоях обнаружены останки до 40 различных людей. Тела сильно фрагментированы, После того, как «Колодец смерти» был заполнен, он был покрыт толстым слоем пепла и отмечен крупными сваями. Более поздние захоронения человеческих останков обнаружены по краям колодца.


Общие работы, посвящённые ранней истории Ближнего Востока или анатолийским древностям, включающие обзор материалов Чатал-Хёюка в контексте развития других ранних переднеазиатских культур:


  • Ancient Anatolia / Matthews R. (ed.). London, 1998.


  • The Neolithic of Central Anatolia / Gerard F., Thissen L. (eds.). Istanbul, 2002.

Помимо аналитических статей, посвященных отдельным сторонам жизни конкретных неолитических поселений Центральной Анатолии, книга содержит все полученные на момент публикации достоверные данные радиоуглеродных анализов с этих памятников. Таким образом, данная монография позволяет хронологически сопоставлять свидетельства исследованных слоев Чатал-Хёюка с другими неолитическим поселениями Анатолии.


  • Vor 12.000 Jahren in Anatoliеn. Die ältesten Monumente der Menschheit / Badisches Lendesmuseum Karlsruhe. Stuttgart, 2007.

Прекрасно иллюстрированный каталог немецком и турецком языках, первая часть которого содержит обзорные и аналитические статьи. Ряд из них интегрирует материалы Чатал-Хёюка в мозаику свидетельств других анатолийских культур, значительное внимание уделяется связям изобразительных традиций.


Подготовлено и сдано в редакцию: 10.11.2014


На верхнем фото: инсталляция с бычьими рогами из Чатал-Хёюка (автор фото: Verity Cridland)