Жители Леванта ели бананы, сою и куркуму уже во II тыс. до н. э.

Последние десятилетия археологических исследований показали, что трансъевразийские торговые пути появились значительно раньше, чем считалось прежде, — ещё в III тыс. до н. э. Это явление получило в науке название «бронзизация» — т. е. глобализация в бронзовом веке. Основные пути шли как по суше, через степи Центральной Азии и Иранское нагорье, так и по морю — через Персидский залив и Красное море. Торговля связывала страны Южной и Юго-Восточной Азии (в том числе Китай и Индию) и Ближний Восток, в частности Аравийский полуостров, Иранское плато, Египет, Месопотамию и Левант.

В III тыс. до н. э. люди торговали металлами, животными, предметами роскоши и повседневного обихода, однако данных о торговле пищей и сельскохозяйственными культурами гораздо меньше, так как их остатки плохо сохраняются, а при раскопках прежних лет их редко фиксировали. Тем не менее, остатки обугленных семян подтверждают распространение пшеницы и ячменя по Евразии на восток, а проса — из восточной Азии на запад уже в конце IV тыс. до н. э.

Немецкие, израильские и испанские специалисты под руководством Эшли Скотт из Департамента археогенетики Института естественной истории человека решили выяснить, как бронзизация повлияла на восточно-средиземноморскую кухню во II тыс. до н. э.

Для этого учёные исследовали материалы раскопок древнего города-государства Мегиддо (XVII-XV вв. до н. э.) и могильника Тель-Эрани (XI в. до н. э.) на территории современного Израиля. Мегиддо был крупным центром южного Леванта, известным своими торговыми связями с Южной Азией, а Тель-Эрани — один из немногих могильников раннего железного века, раскопанных в Израиле. Для исследования археологи отобрали останки 16 человек — 13 из Мегиддо и 3 из Тель-Эрани, причем в первом случае останки принадлежали преимущественно людям высокого социального статуса, а во втором — простым сельским жителям.

У каждого скелета взяли образцы зубного камня, сохраняющие следы того, что человек ел при жизни. Затем из этих образцов извлекли микроокаменелости растений, их проанализировали методом жидкостной хроматографии — газ-спектрометрии, позволяющей обнаружить пептиды, по которым можно восстановить белки, а по белкам, в свою очередь, определить, какой продукт человек ел.

В итоге белки либо микроокаменелости растений удалось найти во всех 16 образцах зубного камня. Среди найденного — пшеница (Triticum), просо (Panicoideae), финиковая пальма (Phoenix sp.), кунжут (Sesamum), бананы (Musa), куркума (Curcuma) и соя (Glycine).

Находки пшеницы и финиковой пальмы в рационе умерших не удивили ученых — пшеница была основной культурой в Леванте с VII тыс. до н. э., а финики здесь употребляли по крайней мере с V тыс. до н. э.

Кунжут и пшено тоже не стали неожиданностью, но уже более любопытны. Эти культуры родом из Южной и Восточной Азии проникли в Западную Азию в период бронзового века, но как они появились в Леванте, пока изучено недостаточно. На сегодняшний день самые древние остатки семян кунжута (Sesamum indicum) были обнаружены на стоянках Хараппской цивилизации в долине Инда (2500-2000 гг. до н. э.), а на Ближнем Востоке находили только обугленные и высохшие семена, относящиеся к тому же периоду.

Зато соя, бананы и куркума в рационе людей из Леванта стали открытием. Сою в этом регионе начали выращивать только в XX в. Центр одомашнивания сои, как и просо, находился на реке Хуанхэ в Центральном Китае, где она культивировалась с VII тыс. до н. э. Но соя, как и кунжут — масличное растение, так что, возможно, её масло уже в те времена перевозили на большие расстояния, а масло играло большое значение на Ближнем Востоке, т. к. употреблялось не только в пищу, но и в медицине, для ухода за телом, в освещении и религиозных целях.

Банан был одомашнен в V тыс. до н. э. в Новой Гвинее, а к I тыс. до н. э. распространился на запад вплоть до Камеруна в Западной Африке. Однако археологических данных о торговле этой культурой немного. Найденный в зубе человека из Тель-Эрани белок банана означает либо то, что эту культуру уже знали в Леванте I тыс. до н. э., либо то, что этот человек сам путешествовал на восток, будучи, например, торговцем или моряком, и ел бананы, пока находился в Южной или Восточной Азии.

Самые ранние упоминания куркумы на Ближнем Востоке известны из ассирийских клинописных медицинских текстов VII в. до н. э. из Ниневии, но никаких археологических свидетельств её использования в этом регионе до исламского периода (т. е. до XI-XIII вв.) прежде не было. Новое исследование показало, что в Мегиддо куркума была доступна людям в середине II тыс. до н. э. Интересно, что и сою, и куркуму нашли в зубе одного человека, захороненного в богатой коллективной могиле с экзотическими предметами, так что весьма возможно, что он сам был купцом, поэтому имел доступ к продуктам из дальних стран.

В целом, микроостатки растений и белки, идентифицированные в зубных камнях из Мегиддо и Тель-Эрани, указывают на существование динамичной и сложной сети обмена, соединявшей Восточное Средиземноморье с Южной Азией уже во II тыс. до н. э.

Источник: N + 1